Введение

В данной работе я хотела бы исследовать вопрос о действующих факторах группового аналитического процесса. Коль скоро под групповым анализом подразумевается специфическая сфера применения психоанализа и его теоретические понятия изначально привязаны к психоаналитическим процессам, мы должны начать разговор с теоретических моделей индивидуального анализа, его базисных допущений и процессов. Затем мы попытаемся выяснить их значение для понимания групповых процессов и действующих факторов групповой аналитической терапии.

Построение самостоятельной, всеохватывающей теории группового анализа возможно только на основе проверенных исходных положений. Однако сегодня эти исходные положения в значительной мере существуют независимо друг от друга и происходят из различных психоаналитических школ. Возможно поэтому до сих пор и не была разработана ни одна всеохватывающая модель групповых процессов. Это положение дел побуждает меня представить в данной работе различные теоретические модели, а затем попытаться соединить их в единую интегрированную позицию.

Действующие факторы классического индивидуального психоанализа

Психоаналитическая психотерапия предполагает возможность диагностики индивидуальных психических отклонений и воздействия на них с помощью ее специфической теории и методов. При этом в отдельно взятой ситуации речь идет о трех основополагающих концепциях лечения в историческом и содержательном отношении:

1. Концепция изменения посредством осознания вытесненного и выявления сопротивлений.
2. Концепция изменения посредством анализа переноса и контрпереноса, а также посредством инсайта.
3. Концепция изменения посредством новых интернализаций и посредством корригирующего эмоционального опыта.

Эти три концепции основаны друг на друге в историческом и содержательном отношениях. При этом они представляют собою развитие психоаналитического исследования и теории, которое в возрастающей степени учитывает влияние и условия первичной социализации, а в данном контексте, в особенности, влияние самых ранних объектных отношений.

1. Концепция изменений посредством осознания вытесненного и выявления сопротивлений

Началом развития психоанализа как терапевтического метода было открытие вытесненных воспоминаний о травматических событиях. С помощью их повторного воспоминания и связанной с этим абреакции (катарсиса) "ущемленных аффектов" [Фрейд, 1893]. Фрейд и Брейер нашли средство для устранения невротических симптомов. При этом травматический действующий фактор (агенс) рассматривался как реальное и забытое событие детства, касающееся сексуальной жизни, а симптомы - как прямые последствия сексуального соблазнения в детстве (теория соблазнения). Эта точка зрения после упразднения теории соблазнения была заменена идеей о постоянно сохраняющихся детских сексуальных фантазиях, направленных на образы родителей (Эдипов комплекс). Гипноз и внушение, которые должны были поддерживать процесс воспоминания во времена теории соблазнения, были в дальнейшем заменены техникой "свободных ассоциаций", вплоть до нашего времени остающейся "основным правилом психоанализа" [Фрейд, 1912]. Существование сексуальных и аффективных желаний, направленных на лечащее лицо, в рамках теории соблазнения рассматривалось как мешающее катарсису. Позже в своем отчете об анализе Доры (1905) и об открытии переноса Фрейд признает, что речь в этом случае идет лишь о детской сексуальной фантазии, которую "необходимо распознать и передать больному" [Фрейд, 1905], и которую необходимо "вспомнить, повторить и переработать" [Фрейд, 1905]. Против выявления этих неосознанных фантазий, против осознания первоначально вытесненного и направлено сопротивление [Фрейд, 1885]. Усиление Я посредством анализа сопротивлений описывается как лечебный фактор, который вызван влиянием психоанализа [Фрейд, 1938]. Эта работа должна проводиться постепенно, в атмосфере нейтральности и абстиненции [Фрейд, 1919], для чего и формулируются соответствующие технические правила.

От осознания вытесненного и выявления сопротивлений, то есть от исследования детских сексуальных устремлений и Эдипового комплекса, теоретическое внимания в дальнейшем переносится на психологию Я и самости (селф), а тем самым и на значение объектных отношений. Такое развитие событий приводит к смещению акцентов в психоаналитической технике, а также к открытию новых действующих факторов психоаналитической терапии.

2. Концепция изменения посредством анализа переноса и контрпереноса, и посредством инсайта

Развитие психоаналитической психологии Я привело к существенному расширению психоаналитических способов мышления и теоретизирования, которые, в сою очередь, оказали значительное влияние на понимание действующих факторов терапии. Нюнберг в 1930 году опубликовал чрезвычайно важную работу о "Синтетической функции Я". Способность Я ассимилировать чужое, выступать посредником в разрешении противоречий и объединять противоположное заключает в себе основополагающий лечебный фактор, поскольку таким образом Я в состоянии ассимилировать и интегрировать травматические переживания. Этот аспект был последовательно разработан Хартманном (1937). Согласно Хартманну способности к адаптации, дифференциации и синтезу является врожденной для человеческого индивидуума. Тем не менее, их развитие зависит от наличия достаточно хорошо подготовленной и способствующей этому окружающей среды [Эриксон, 1950; Шпитц, 1965; Винникот, 1974]. Эта новая точка зрения усилила интерес к мыслительному и чувствительному миру аналитика в психоаналитическом процессе. Фрейд обозначил данную структуру как контрперенос и считал ее препятствием, которое всяким аналитиком должно преодолеваться. Впоследствии работа Паулы Хайманн о контрпереносе стала поворотным пунктом в понимании позиции аналитика и оценке отношений врач-пациент. "Нашим основополагающим допущением является то, что бессознательное врача понимает бессознательное его пациента", - писала она. Восприятие, понимание и терапевтическое применение контрпереноса с этого момента выступает действующим фактором особой степени при лечении пациентов с ранними нарушениями или травмами. Новое понимание контрпереноса учитывает знание того, что индивидуальное развитие привязано к значащим структурам отношений, которые пациент пытается оживить в переносе в аналитическом процессе. Представление об инсайте пациента, исходящем из толкования переноса, об оживлении прошлых психических событий и взаимосвязей стало рассматриваться как предварительное условие любого изменения личности. Инсайт можно описать как интегрирующую функцию Я, которая сравнима с синтетической функцией [Крис, 1956; Томэ и Кэхеле, 1985]. В дальнейшем на первый план все более и более выходит новый аспект - идентификация пациента с аналитиком, интернализация новых объектов и "корригирующий эмоциональный опыт".

3. Концепция изменения посредством новых интернализаций: анализ межличностных отношений и корригирующий эмоциональный опыт

Концепция изменения посредством новых интернализаций присоединилась к двум предыдущим в 40-е годы, когда в качестве новой точки опоры выработался усиленный интерес к значению объектных отношений и их влиянию на развитие личности. Чем больше в этой связи психоанализ обращался к непосредственному наблюдению за детьми и их развитием, и усиливал параллельно этому исследование и лечение так называемых доэдиповых нарушений, дефектов Я и нарциссических нарушений личности, тем в большей мере получала признание теория "корригирующего эмоционального опыта" [Александер, 1950]. Наряду с действующими факторами осознания вытесненного, анализа переноса и контрпереноса, сопротивления и инсайта, теперь в центре научного интереса находятся анализ межличностных отношений и понятие изменений личности посредством новых интернализаций и корригирующего эмоционального опыта.

Уже в 1932 году Балинт выдвинул новую концепцию лечения, значение которой было определено в полном объеме только после исследований доэдипового развития Я и нарциссических нарушений. Анализ должен устранить влияние ошибок воспитания таким образом, чтобы пациент, может быть впервые в своей жизни, стал способным к добродушному доверительному отношению, то есть потерял бы страх в отношении полной отдачи. Он обозначает понятием "новое начало" те изменения в поведении, которые предвещают излечение [Балинт М., 1932]. В противовес инсайту как результату корректного (правильного) толкования, создание правильного объектного отношения ведет к новому самоощущению в отношениях. Позже, клинические наблюдения за грудными младенцами и работа с пациентами, имевшими так называемые нарушения Я, позволили Винникоту в 1956 году прийти к точке зрения, согласно которой крайняя несостоятельность окружающей среды в обеспечении существования грудных детей приводит к образованию так называемой фальшивой самости. В своей работе "Анализ терапевтических факторов при психоаналитическом лечении", которая появилась в 1950 году, Александер впервые ввел термин "корригирующего эмоционального опыта". Он писал: "Базовым принципом лечения является помещение пациента в эмоциональные ситуации, с которыми он не мог справиться в прошлом, с целью исправления травматического влияния предыдущих переживаний". Кохут, который предпринял попытку создания новой теории нарциссизма и расширил психологию самости [Кохут, 1977], позднее описывал завершение процесса развития, незавершенного в детстве, в концепции преобразующей интернализации опыта в процессе интроекции и идентификации [Кохут, 1984].

Я хотела бы уточнить значение некоторых названных понятий. Под "интернализацией" мы подразумеваем процесс самоизменения посредством восприятия и запечатления другого - или, как мы говорим, посредством перцепции объекта. Существенным для терапевтической взаимосвязи является ее качество структуро-формирущего процесса. "Идентификациями являются прямые структурные изменения Я, и они относятся к ядру Я", - говорит Мейснер (1971). Работа Винникота об "Использовании объекта и идентификации" (1971) посвящена этой же теме. Он описывает, как свойства объектов преобразуются во внутренние регуляторы посредством идентификации. Для пациентов с ранним травматическим опытом в их истории развития мы допускаем недостаток таких подходящих, достаточно хороших объектов идентификации. Часто первичные объекты отношений, то есть родители либо другие опекающие лица, не могли выполнять эту функцию защиты от раздражения, а также, как правило, отсутствовала любая другая коммуникация помимо такой несостоятельности.

Вынужденная идентификация приводит зависимого ребенка с подобной судьбой к ненадежным, жестоким, плохим внутренним регуляторам и к т.н. "плохим" внутренним объектам. Эти внутренние объекты также принимают участие в том, что Б. Зойстер (1996) описывает как мягкую травматизацию в начале группового процесса. "Неуверенность и страхи, которые возникают в первоначальной ситуации группового сеттинга, приводят к спонтанной регрессии участников группы". Они образуются из бессознательных и осознанных переживаний и фантазий, и группируются вокруг плохих и хороших внутренних объектов.

По мере того, как я излагаю взаимосвязь между групповым сеттингом, травмой, бессознательной фантазией, внутренними объектами и спонтанной регрессией, я приближаюсь к специфическим групповым процессам. Аналитическая группа в переносе переживается как первичная группа - семья; наряду с потребностью в уверенности и принятия она актуализирует на бессознательном уровне травматический опыт и страхи, а также процессы защиты от них, которые мы называем сопротивлением. Теперь, в процессе их переноса на участников группы или инсценировки (это - основа концепции Фоулкса), либо в направленности на руководителя группы (основа концепции Биона) может начинаться их проработка в групповом аналитическом процессе. Таким образом, в обеих концепциях групповой аналитический сеттинг сознательно применяется в качестве технического средства для катализации данных регрессивных процессов, на основе чего затем должна развиваться последовательная прогрессия, в смысле корригирующего эмоционального опыта. При этом подобный процесс должен содействовать образованию новых хороших идентификаций.

Это приводит нас к понятию повторения, которое следует назвать еще одним важным фактором группового процесса наряду с регрессией. Как правило, так называемые ранние травмы не являются доступными для сознания пациента или легко опознаваемыми, они не поддаются прямой коммуникации. Однако непрямая коммуникация происходит в конкретных групповых взаимосвязях и в конкретной интеракции. Здесь мы вплотную приближаемся к пониманию эффективности групповой психотерапии. Групповая ситуация в целом принуждает к повторению травматических событий и в это время отдельные участники повторно переживают и/или повторяют в настоящем времени в переносе первоначальные травматические отношения со значимыми лицами. Например, в переносе повторяется роль карающего отца, холодной матери или требовательных родителей - и это нормальные явления переноса. С другой стороны, возможно, что участники, повторяя опыт, попытаются поместить других в соответствующие сцены или будут предлагать им разыгрывать четко определенные, важные для себя роли. Это может быть роль наказанного, покинутого ребенка, или ребенка, к которому предъявлялись чрезмерные требования, - эта роль может предписываться другому, который окажется в позиции травмированного ребенка.

В подобном случае речь идет о проективной идентификации, т.е. об особом случае явления переноса и контрпереноса. Интенсивное чувство напряженности и необычное эмоциональное давление являются индикаторами данного процесса. При этом речь идет об инсценировке ранних травматических переживаний, которые берут начало из до-речевой и до-символической фазы развития, то есть из того периода, когда опыт не мог быть выражен в понятиях. Такие переживания остаются недоступными и непонятными как некие инородные тела; позднее они обретают для себя место в повторных инсценировках. "Травма остается инородным телом в рамках психического события" [Мюллер-Поцци, 1985].

Навязчивое повторение, которое Фрейд подчинил влечению к смерти, Гительсон относит к естественным тенденциям развития или влечениям развития, и, тем самым, к естественным тенденциям самолечения человека. При этом в текущем групповом процессе различные участники группы частично берут на себя роли, важные в биографическом отношении для каждого отдельного индивида. В группе готовность взять на себя роль (посредством передачи и приема бессознательных сигналов, по Дж. Сандлеру) является более высокой, чем в индивидуальной терапевтической ситуации, и, как правило, протекает спонтанно и без рефлексии через проективные, интроективные и зрелые идентификации. Рефлексия и обработка этих процессов может привести к инсайту и корректировке старых, а также к интернализации новых образцов отношений, как это описывает М. Пайнс (1989). Бессознательный материал, проявляющийся в повторном оживлении, является центральным для группового анализа. Если перефразировать рекомендацию Фрейда о воспоминании, повторении и проработке, то в отношении группы можно выработать новое определение - "повторение, коммуникация, проработка".

Таким образом, благодаря упомянутым теоретическим нововведениям была создана основа для терапевтического сеттинга со многими участниками. В силу того, что отныне психоаналитический диалог стал пониматься как круговой процесс бессознательного и сознательного, внутрипсихических и межперсональных явлений, в групповой ситуации, наряду с различными уровнями терапевтического процесса, были открыты возможности расширения и увеличения психологического опыта. Вышеназванные лечебные факторы "корригирующего эмоционального опыта" и "новых интернализаций" могут быть доступны для пациентов в защищающих рамках терапевтической группы.

Концепции и действующие факторы психоаналитической групповой терапии

Психоанализ группы является психоанализом, исходит из психоаналитических концепций и осознает себя как особая сфера их приложения. При этом межличностные процессы в группе получают различную оценку в рамках классических концепций. Несмотря на то, что в каждой из них идет речь о межличностных процессах и регрессии как следствиях групповой ситуации, в оценке этих процессов существуют значительные различия. В то время, как в концепциях Биона, Эцриля, Аргеландера и ряда других групповые события понимаются и интерпретируются преимущественно в контексте переноса на ведущего группы, а переносы участников группы друг на друга понимаются как сопротивление против раскрытия ведущим предосудительных желаний группы, Фоулкс, Пайнс, Бер и некоторые другие авторы ставят акцент на процессах интеракции внутри группы, на поощрении коммуникации и на проявлениях взаимного переноса между участниками. В этом случае формирование переноса на ведущего группы может рассматриваться в качестве сопротивления обработке чувств, вызванных групповыми процессами.

В соответствии с различными оценками спонтанных мыслей участников различаются и представления о роли и функции группового аналитика. Бион и его последователи не рассматривают ведущего как члена группы, с самого начала и до завершения работы группы он остается в своей роли аналитика и является центральным объектом переноса в группе. Бион постоянно говорит о группе как целом, как единстве, и рассматривает ее по аналогии с индивидуумом в классической психоаналитической ситуации. В противоположность этому, Фоулкс и его последователи видят в группе сеть отношений, а в групповом аналитике - члена группы с особой функцией. Не в последнюю очередь его задача заключается в том, чтобы постепенно позволять группе заменять его в его функции и компетенции. Благодаря Фоулксу мы имеем концепцию ситуации с несколькими персонами и с ее особыми закономерностями, благодаря Биону (в особенности, благодаря его поздним работам, которые он, к сожалению, разрабатывал вне связи с групповыми процессами) - гениальное теоретическое описание тонких процессов и ситуаций, развивающихся в психоаналитическом сеттинге. Бион, в частности, разработал такие концепции, как "контейнирование", обычная и патологическая проективная идентификация, которые превосходно подходят для понимания групповых микропроцессов.

Точное психоаналитическое исследование групповой психотерапиипроводилось в 40-е годы, прежде всего, Бионом и Фоулксом. Как Бион, так и Фоулкс обобщали опыт работы с группами, будучи по образованию военными врачами. Тем не менее, исходя из этого опыта, они сформулировали две очень различные теории, которые сегодня считаются классическими психоаналитическими концепциями групповых процессов.

Группа как сетевая система: Фоулкс и его последователи

Ниже теперь я хотела бы представить групповую концепцию Фоулкса, а также действующие факторы, которые были им описаны. Концепция Фоулкса основывается на допущении основополагающей социальности человека. Фоулкс говорит: "Каждый человек в принципе и непосредственно определен миром, в котором он живет, а также его группой и сообществом, к которому он принадлежит". В основание своей теории группы Фоулкс помещает идею о возникновении неврозов, понимаемых в качестве последствий нарушения в семейной структуре. Такая точка зрения кажется близкой концепциям Балинта и Винникота. Фоулкс пишет: "Психические нарушения уходят корнями в нарушения коммуникации индивидуума с другими, в его отчуждение от общества. Они являются осадками интернализованных конфликтов с родителями в раннем детстве и косвенно - с общественными табу. Такие нарушения, ведущие к психической болезни и расстройству межчеловеческих связей, в первую очередь касаются отношений к ближайшим лицам и в них втянута вся сетевая система интеракций".

Поскольку эти нарушения нельзя ни выявить, ни сообщить и невозможно устранить в повседневных отношениях, они перерастают в симптомы. Фоулкс обозначает это как "эгоцентрическую природу симптомов". Именно поэтому групповая ситуация предоставляет новую и непосредственную возможность восстановления нарушенной коммуникации и, тем самым, возможность повернуть вспять отчуждение индивидуума от самого себя и от общества.

Основной идеей Фоулкса в отношении психической динамики в терапевтической группе, в отличие от Биона, было то, что участники формируют переносы не только на ведущего группы, но и друг на друга, и что как в отношении друг друга, так и в отношении терапевта они развивают свои специфические способы поведения. Так, в групповой ситуации возникает особая сетевая система сознательных и бессознательных отношений, в которых принимают участие все, в том числе и ведущий группы. Фоулкс расширяет терапевтическую функцию ведущего на всю группу и, соответственно, подчеркивает значение интерпретаций членов группы. Он понимает групповой анализ как "психоанализ посредством группы". С его точки зрения, группа развивает специфическую для нее культуру толкования, а сообщения членов группы понимаются как ассоциации, реакции и ответы на предшествовавшее групповое событие. Подобные интеракции, происходящие в группе, Фоулкс относит к важнейшим терапевтическим факторам. При этом огромную роль играет идентификация членов группы между собой.

Сегодня мы находим много общего в теориях Кохута и Фоулкса, хотя работы Кохута были созданы много позднее и не были в распоряжении у Фоулкса. Для обоих авторов речь идет об эмпатии, о терапевтической атмосфере и об отношении между самостью (селф) и селф-объектом и/или между индивидуумом и группой. Группа как целое может использоваться каждым в отдельности как селф-объект. При этом поведение ведущего группы является важнейшей предпосылкой того, что группа сможет действовать и использоваться участниками в терапевтическом отношении для роста и развитии самости.

С помощью понятия "матрица" Фоулкс обозначил совокупность основных психических структур и структур коммуникации участников группы, - как индивидуальных структур, коренящихся в инфантильном развитии, так и всех имеющихся форм интеракциональных связей. В дальнейшем Фоулкс попытался описать процессы, происходящие в этой коммуникативной сети, которые он определил как специфические действующие факторы группового процесса, способствующие углублению и обогащению коммуникации. Он так обозначил эти факторы как социализацию, феномен зеркала, феномен конденсатора, обмен, групповой форум, групповую поддержку.

Понятие "социализация" обозначает устранение изоляции в переживании себя в одинаковой ситуации с другими участниками группы. Многие пациенты начинают лечение с чувством, что только они имеют пугающие и требующие защиты проблемы, мысли, импульсы и фантазии. Из-за трудностей в общении они в большинстве случаев не имеют никакой возможности откровенно и искренне проверить это предположение. Когда участники группы разделяют свои самые сокровенные заботы с другими, это соответствует опыту принадлежности к социальным отношениям - они все больше чувствуют себя в контакте с миром. Это также соответствует корригирующему эмоциональному опыту.

Почти все без исключения пациенты кроме своих симптомов имеют серьезные проблемы с самооценкой и со способностью устанавливать настоящий контакт с другими людьми. С помощью понятия "феномен зеркала" Фоулкс обозначает возможность для отдельного участника видеть свои страхи, конфликты, желания и симптомы в других членах группы как в зеркале, то есть, распознать себя в других. Зеркальное переживание является мощным средством освобождения от страха, посредством идентификации с другими членами группы и проекции своих переживаний оно сталкивает каждого участника с теми аспектами его социального, психического и телесного образа себя, которых он раньше боялся и избегал. Поэтому для Фоулкса опыт зеркала является эффективным терапевтическим фактором, особенно важным для освобождения от чувств страха, стыда и вины. Полезным также является то, что распознание отвергаемого пациентом в других и обработка этого на примере многих участников группы, являются эффективными даже тогда, когда пациент в основном только слушает.

В соответствии с определением сетевой системы (матрицы), чувства, мысли и ассоциации, выраженные участниками, в свою очередь также вызывают ассоциации, чувства и мысли у других. Спонтанные мысли, сообщаемые участниками, активизируют и дополняют бессознательный материал в группе. Процесс, усиливающие совместную работу участников группы через актуализацию бессознательного материала в каждом отдельном пациенте, Фоулкс назвал "феноменом конденсатора".

С точки зрения Фоулкса, еще одним действующим фактором является "процесс обмена" - объяснения и информирование, происходящие в группе и позволяющие вести оживленную беседу. Они часто приводят к изменениям эмоциональной ситуации в группе. Таким образом, структуры Я и Сверх-Я могут быть модифицированы посредством толерантности и согласия, в процессе того, как участники узнают, что другие разделяют или смягчают их чувства вины.

Через такую коммуникацию в группе осуществляется социальный процесс понимания. При этом понимание собственной личности идет рука об руку с пониманием других и пониманием себя другими. Этим достигается значительное расширение и дифференциация внутрипсихических и социальных функций. Фоулкс видит решающий фактор усиления Я в этой "прогрессивной коммуникации", означающей, что в соответствии с возросшим доверием в группе могут сообщаться все более сокровенные, вызывающие стыд и все более интимные содержания.

Чем сильнее переживается единение, то есть "сплоченность группы", тем сильнее становится ее способность переносить индивидуальные различия и межличностные конфликты без страха распада. Эта уверенность устанавливается благодаря групповому аналитическому процессу, развитию отношений и опыту возрастающего доверия. По этой причине групповой анализ является особенно подходящим лечением для пациентов с так называемыми ранними травматическими нарушениями (дефекты Я, нарциссические расстройства), которые зачасьую страдают от особо сильных страхов разлуки и потери.

Концепция "группы как целого" Биона (Тэвистокская модель) и базисные установки

Бионовская модель группы как целого в своих теоретических основаниях продолжает традицию Фрейда и Мелани Кляйн. В теории Биона вновь приобретает актуальность работа Фрейда 1921 года о психологии масс, в которой он описывает склонность индивидуумов в группе к регрессии, их тенденцию к либидинозному соединению и созданию общего идеала Я посредством выбора руководителя. Подобно Фрейду, Бион констатирует пониженную критическую способность мышления и спонтанную регрессию в группах. При этом он постоянно говорит о группе как целом, как единстве, и лечит ее подобно индивидуальному пациенту в классической психоаналитической ситуации. Все интерпретации Бион рекомендует нацеливать на всю группу, концентрируясь на тревоге, соответствующей доминирующей в данный момент базисной установке.

Бион описывает следующие динамические и повсеместно встречающиеся в группах базисные установки: 1) зависимость; 2) борьба-бегство; 3) образование пар. Наряду с этими основополагающими установками, Бион описывает существующий на уровне группы феномен валентности, то есть способность отдельного участника спонтанно присоединяться на бессознательном уровне к какой-либо общей фантазии. В соответствии с представлением этой модели, в начале каждого заседания группы в процессе зондирования развивается общая бессознательная фантазия. Беседа затрагивает различные темы, но продолжена будет лишь та, которая может подходить к бессознательным фантазиям многих участников. Согласно Биону, валентность обозначает "спонтанную бессознательную функцию стадных качеств человеческой личности".

Исходя из общих положений своей концепции группы, Бион уделяет мало внимания внутрипсихическим процессам, вместо этого группа рассматривается как если бы она была одним индивидуумом. "При лечении одного пациента невроз проявляется как проблема отдельного лица. При лечении группы он должен быть выявлен как проблема группы". В основание понимания групповых процессов Бион поместил психоаналитическую теорию Мелани Кляйн, которая в то время еще не была существенно расширена психологией объектных отношений и теорией интеракции.

Сам ведущий группы выступает в роли адвоката реальности. Бион уделял особое внимание доэдиповым процессам в группе; однако он четко показал, что эти процессы следует рассматривать не только как регрессивные феномены, но и в качестве сопротивления. Интерпретации группового терапевта должны учитывать оба аспекта и быть нацелены на то, чтобы сделать группу работоспособной, то есть установить контакт между бессознательными базисными установками и сознательными рабочими целями.

Теоретические подходы Фоулкса и Биона к описанию процессов в терапевтических группах были во многом доработаны и сопоставлены их последователями. Можно заметить полное сходство в понимании интеракции между группой и отдельным участником у Фоулкса и между аналитиком и анализируемым у Биона. Более поздние воззрения Биона на ранние формы коммуникации между матерью и грудным младенцем, обретающие новую актуальность в отношениях между аналитиком и анализируемым в ситуации индивидуальной терапии, могут быть также полезными и для понимания процессов взаимодействия в группе.

В 1956 году Бион занимался изучением механизмов проективной идентификации. Данная концепция, впервые предложенная М. Кляйн для описания того, как младенец в параноидно-шизоидной позиции обходится с собственными агрессивными импульсами, была расширена Бионом до теории нормальной и патологической интеракции и теории развития. Его теория мышления также опирается на предположения о генезисе и функции проективной идентификации [Бион, 1962]. Бион исходит из того, что у новорожденного существует врожденная диспозиция к познанию и восприятию хорошего опыта, "хорошей груди", так сказать, знание априори. Если в реальности нет никакой "хорошей груди", то реальный опыт сталкивается с врожденным ожиданием. Если хорошего опыта в целом достаточно, то ребенок, исходя из случайного отклонения между ожиданием и опытом, развивает "мысль", а впоследствии "мышление" вообще, как модус подавления. С другой стороны, развитие мыслительного аппарата может нарушаться, если реальный опыт в большой степени является негативным. "Хорошая грудь", которой нет в распоряжении у ребенка, становится плохим внутренним объектом. Ребенок развивает механизмы проективной идентификации для того, чтобы избавиться от плохого интроекта.

В дальнейшем Бионом была предложена модель "контейнирования", объясняющая материнскую функцию поглощения и нейтрализации неприятных, болезненных и пугающих переживаний ребенка. "Если младенец испытывает невыносимый страх, то он пытается справиться с ним с помощью проекции на мать. Реакция матери заключается в том, чтобы распознать этот страх и сделать все, что необходимо для смягчения страдания ребенка. Младенец переживает это так, как будто он спроецировал нечто невыносимое на свой объект, который все же оказался в состоянии сохранить это в себе и справиться с ним. Затем ребенок ре-интроецирует уже не свой первоначальный страх, а тот страх, который был модифицирован после контейнирования его матерью. Одновременно он интроецирует объект, который в состоянии сохранять страхи в себе и справляться с ними. Такое "контейнирование" страха внешним понимающим объектом является основой психической стабильности" [Сегал, 1986].

Данная функция контейнирования, которая, согласно Биону, в определенных случаях действует в терапевтической ситуации индивидуального анализа, может быть также соотнесена с тезисом Фоулкса о снижающей тревогу функции группы. Некоторые другие теоретические высказывания Биона также можно перенести на групповую ситуацию. "Мать, чувствуя любовь к своему ребенку и его отцу, в состоянии мечтательной отрешенности понимает, в чем нуждается ребенок". Бион называет это альфа-функцией матери (группы), посредством которой сырые смысловые данные ребенка, так называемые бета-элементы преобразуются в альфа-элементы - "материал для фантазий и размышлений". Аналогично этому групповой процесс можно было бы понимать как процесс последовательных проективных идентификаций отдельных участников группы, которые могут поглощаться и преобразовываться всей группой и, таким образом, ре-интернализовываться.

Сазерленд, долгие годы представлявший модель Биона в Англии, сожалеет, что Бион никогда не дискутировал с концепцией Фоулкса. Он констатирует: "Я не думаю, что Бион знал много о ней, поскольку он перестал интересоваться группами до того, как Фоулкс опубликовал свои работы. Фоулкс был убежден, что все групповые интеракции можно с пользой применять для терапии, и я думаю, что Бион воспринял бы эту позицию, если бы он больше работал в групповой терапии" [Сазерленд, 1985].

Сам Бион занимался с группами только до 1952 года и критически высказывался о терапевтической ценности своего метода. Тем не менее его основополагающие теоретические гипотезы и техника постоянно оказывали влияние на психоаналитическую работу с группами и концептуальное развитие психоаналитической групповой терапии. Гринберг, Лангер и Родриге в Аргентине представили одну из всеохватывающих концепций психоаналитической терапии (1957), которая базируется на исходных положениях Биона, на психоанализе М. Клайн и в сильно модифицированном виде развивает бионовское видение группы как целого. По Гринбергу, важнейшим лечебным механизмом, развивающимся в группе, является идентификация в ее проективной и интроективной формах. "Выражаясь психоаналитически, мы сказали бы, что каждая личность создает себя из следующих одна за другой идентификаций, в которых сконцентрирована история ее многообразных объектных отношений. То, что действительно для индивидуума, действительно и для группы: во всех прогрессивных и регрессивных фазах осуществляется процесс идентификации". Задачей ведущего группы, как и в индивидуальном анализе, является интерпретация. "Лечебное действие исходит от терапевта, который, благодаря своей дистанцированности от происходящего в группе, в состоянии видеть подлинные конфликты, скрывающиеся за кажущимися, и делать их доступными для группы посредством интерпретаций".

В то время, как в Англии преимущественно развивается и используется исходная модель групповой терапии Фоулкса, в Германии применяется, модифицируется и развивается в первую очередь Тэвистокская модель, а также, под влиянием Аргеландера (1963), общая модель группы как целого. Ольмайер (1975) занимается дальнейшим развитием Тэвистокской модели, при этом особый акцент он делает на групповом аспекте инфантильных неврозов. Занднер (1982) прилагает особые усилия для научного обоснования группового анализа; он представляет модель психического развития индивида в аналитических группах, которое эквивалентно повторной первичной социализации. Фингер-Трешер (1977) исследует групповые процессы на основе новых концепций нарциссизма, опираясь при этом, в особенности, на теорию Кохута.

Межличностные формы взаимодействия как общая основа специфических действующих факторов групповой терапии

Наряду с тем, что новые поколения групповых аналитиков развивали и теоретически углубляли классические представления Фоулкса и Биона, возник целый ряд новых творческих подходов к описанию различных аспектов групповых процессов. В групповой аналитической литературе в начале 60-х годов нашли отзвук новые теории нарциссизма и проявилось особое внимание к ранним нарушениям развития. Для психоаналитических концепций группы особенно полезными оказались понятия "функции холдинга" Д. В. Винникота, "функции контейнирования" В. Биона, а также "селф-психология" Х. Кохута.

В соответствии с этим вновь увеличилось внимание к поведению группового психоаналитика. Херст определяет свою задачу как "функцию совместного холдинга", которая способствует тому, что группа может действовать терапевтически и использоваться индивидом для роста и развития самости. Наконец, в последние годы проективная идентификация перестала рассматриваться исключительно как способ защиты и была признана средой для психических изменений (Огден). В этой связи особое значение приобретает групповая "функция контейнирования", зависящая от расширяющихся возможностей и готовности к принятию ролей в группе.

Несмотря на то, что аналитические концепции внутренних объектов - холдинга, бессознательных фантазий, процессов интроекции, проекции и проективной идентификации - происходят из аналитических наблюдений в ситуации индивидуальной терапии, они с не меньшей точностью описывают психодинамические структуры межличностных процессов в групповой ситуации. Группа может переживаться каждым участником как внутрипсихическая система. Внутренние репрезентации переносятся на других участников и группа, тем самым, наполняется собственными внутренними объектами. Таким образом последние становятся непосредственно явными, очевидными и снова реальными. Специфическую модификацию при этом претерпевает реакция переноса - фантазия переноса становится реальным процессом интеракции в данной групповой ситуации.

Действующие факторы группового анализа находятся в непосредственной взаимосвязи с полиперсональной ситуацией, которая способствует возникновению специфических внутрипсихических и межличностных процессов. Групповой сеттинг как таковой вначале способствует возникновению тревоги у каждого отдельного участника, поскольку он находится в ситуации на первых порах неясной, с неизвестными правилами. Это приводит к регрессивным процессам, сопровождающихся чувством неуверенности, возбуждения и неспособности ориентироваться. Группу можно рассматривать как переходный объект, иллюзорное пространство, в смысле Винникота, в котором одновременно имеют место регрессия и прогресс. Все интеракции и повторные инсценировки в этих переходных рамках находятся между сферой внутреннего и внешнего. Резонанс собственного переживания в переживаниях других членов группы заступает место ответа первичных объектов.

Фингер-Трешер различает горизонтальный и вертикальный уровни групповой ситуации. На горизонтальном уровне проявляется отличие внутрипсихических процессов членов группы от межличностных. На вертикальном уровне выделяются отношения между группой и аналитиком. Значение группы как переходных рамок непосредственно привязано к отношениям между группой и ее ведущим. В этих рамках: (1) могут устанавливаться смысловые взаимосвязи, которые были до сих пор бессознательными или отсутствовали вообще; (2) могут перепроверяться и корректироваться образцы интеракций; (3) могут раскрываться и интернализоваться новые формы объектных отношений. Групповой аналитик является первичным объектом группы, выполняющим функцию гаранта существования и самосохранения группы. Он образует смысл, которого не было до существования групповой аналитической ситуации, раскрывая при этом сообщения каждого участника в его индивидуальном значении и в отношении общего группового процесса. Его интерпретации в классическом смысле находятся на вертикальном уровне группового процесса. Одновременно с этим он способствует раскрытию бессознательных образцов интеракций на горизонтальном уровне. Таким образом, действию группового аналитического сеттинга, ускоряющего регрессию, противостоит прогресс, осмысление и символизация.

В заключение можно сказать, что действующие факторы группового анализа характеризуются циркулярным процессом внутрипсихической и межличностной динамики на горизонтальном и вертикальном уровнях. На горизонтальном уровне действуют - первоначальная травматизация посредством аналитического группового сеттинга; вызванная ею регрессия; последующая реанимация ранних инфантильных способов переживания, форм защиты и образцов интеракций; специфические групповые интроективные и проективные идентификации, а также реакции переноса и принятия ролей; общие бессознательные фантазии; спонтанные отказы от ролей; проверка реальности; интернализация новых объектов и зрелых идентификаций; а также корригирующий эмоциональный опыт

Вертикальный уровень определяется реальной функцией группового аналитика как гаранта существования групповой аналитической ситуации, ее концептуальных и технических рамок, а также ее функции поддержки; ее функции объекта переноса и селф-объекта для каждого отдельного участника и для группы в целом. Также аналитик выступает как хранитель рамок потенциального переходного пространства, бессознательной динамики переноса и контрпереноса, которая обнаруживает себя, с одной стороны, в общих фантазиях группы, а с другой - в реакциях контрпереноса ведущего группы и, как следствие, в идентификациях группы с аналитиком.