В поисках благодатной почвы: генеалогия и фертильность в психоанализе

Год издания и номер журнала: 
2013, №3

Что радость новизны пред счастьем повторенья…

А.С. Пушкин

Видно какой-то невидимой связью

Связан я с теми, кто живы, и жил

Связан мощней, чем древесною вязью,

Словом, исполненным света и сил

И.Г.П.

У бессознательного хорошая память, она органично вплетается в сложные узоры семейных / групповых связей и отмечает важные события жизненного цикла повторениями. Повторяются определенные конфигурации, эпизоды и циклы событий, их даты и/или возраст. Повторения дат называют синдромом годовщины. Неожиданные подтверждения этому находятся повсеместно. Забавное совпадение, - когда я писала этот доклад на первую конференцию Украинского психоаналитического общества «Первый год жизни» - на календаре оказалась дата моего собственного начала, «когда мои родители зачать меня задумали». Эта дата непроизвольно повторяется в перипетиях моей личной истории, сплетая замысловатый ковер встреч, событий, начал и продолжений.

Каждый из нас является звеном в цепи поколений, и невольно нам приходится, и пожинать урожай с засеянной предками нивы, и платить по их счетам. Эта «невидимая преданность семье» подталкивает нас к неосознанному повторению, как приятных сценариев, ситуаций, так и драматических, печальных событий. Мы не можем быть свободны от своих семейных корней, которые зачастую принуждают нас ходить по кругам роковых повторений семейной истории. Понимание сложных взаимосвязей в прошлом и настоящем нашей семьи (группы, общества) дает шанс вырваться из череды принудительных и, зачастую, болезненных повторений и сделать более свободный выбор.

Генеалогия (греч. — genealogia, евр. толдот, тольдот — родословие, происхождение) - перечень имен, призванный указать на родственную связь лиц, колен, племен и народов. Связи – ключевое слово для понимания герменевтического значения генеалогического подхода в психоаналитической работе. Генеалогии текстов Священнической традиции Книги Бытия, утверждают идею «единства человечества» и повторяемости человеческого опыта в поколениях. Генеалогический подход в психоанализе помогает проследить генетические и трансгенерационные связи в личных историях наших пациентов. Осмысление особенностей метального опыта, повторяющегося здесь и сейчас в переносе - контрпереносе аналитической ситуации, помогает ответить на вопросы об истоках и характере воспроизведения патогенных последовательностей.

Определенные конструкты бессознательных внутренних объектных отношений являются своеобразными ментальными фракталами в жизни индивида, встроенной в контекст как семейной истории, так и группового взаимодействия. Теории хаоса[1] и фракталов[2] указывают, что самое незначительное событие может "все" изменить. Это идея касается предопределенности точно воспроизводимых единиц ментального опыта в кажущемся хаосе потока бытия. В этой идее может быть ключ к распознаванию уникальных, как рисунок папиллярных линий, фракталов бессознательных психических процессов индивида и группы, определяющих их судьбы.

Клиническая психоаналитическая практика открывает драматические истории наших пациентов, проникнуть в суть которых мы можем, только истоптав не одну пару башмаков в многолетних походах по извилистым тропам познания и воссоздания заново истории своей семьи и собственных внутренних объектных отношений. На основе собственного опыта, в горниле многолетнего психоаналитического тренинга, выковывается наш профессиональный инструмент, который служит нам универсальным прибором, с помощью которого мы проникаем в суть хитросплетений психической жизни наших пациентов и расшифровываем фракталы их бессознательного опыта. Целью психоаналитического изучения хаоса и фракталов человеческой психики является познание закономерностей в системах отношений, которые могут казаться непредсказуемыми и абсолютно хаотическими. Психоанализ сосредотачивает усилия не на наследственной непредсказуемости системы психики, а на унаследованном ею порядке — общем в поведении похожих систем. Психика и основополагающие факторы «её существования – эмоционально – аффективные отношения с Другими» являются основными предметами внимания аналитика.

Травматический опыт в аналитическом тренинге передается в эмоционально окрашенных бессознательных посланиях. Таким образом, травма родителя - аналитика, его подсознательная память передается анализанду, и становится его памятью. Травматический опыт в аналитическом тренинге может привносить в группу коллег взаимное непонимание, повышенные требования, обиды. Известно, что одна из сложных проблем в травмированных сообществах – это «молчаливый сговор», своего рода табу – молчание, которое выбирают для безопасности. Но, несмотря на сложность и болезненность переживаний последствий травмы, существуют и положительные стороны: травма делает личность выносливее, помогает ей стать мудрее, дает понимание ценности человека и отношений не только в группе, но и в обществе. Человек, переживший травму, в дальнейшем будет переносить экстремальные события более спокойно. Как отмечает В. Волкан, «когда члены аффектированной группы не могут справиться со стыдом, унижением, беспомощностью и дегуманизацией, и оплакать их потери, они принуждают последующее поколение (поколения), посредством того, что известно как трансгенерационная передача травмы, завершить эти неоконченные психологические процессы». Концепция вкладывания объектных образов и образов самости в репрезентацию самости ребёнка объясняет, как осуществляется трансгенерационная передача травмы. Когда взрослые, которые были резервуаром для вложенных образов в течение своего детства, приходят в анализ, сопротивление этих людей аналитическому процессу и «улучшению», в какой-то момент, внешне концентрируется на возможности перестать функционировать как резервуар, или, по меньшей мере, изменить это условие, изменить существующее чувство идентичности. Избавление или изменение того, что было вложено в репрезентацию самости, инициирует тревогу относительно изменения в личной идентичности, утрачивание либидинальных и/или агрессивных связей с репрезентациями матери / аналитика или другого заботящегося лица, которое было «вкладывающим», и даже психологическое «убийство» вкладчика/инвестора.

Я исхожу из того, что рассмотрение психоаналитического тренинга в генеалогической перспективе поможет распознать определенные закономерности в нашем опыте становления психоаналитиками. Изучение и осмысление травматических аспектов этого опыта могут помочь избежать трансгенерационной передачи. Интересно понять, как наши связи с предыдущими поколениями аналитиков формируют нашу личную и групповую психоаналитическую идентичность, и как это влияет на нашу психоаналитическую фертильность. Под фертильностью психоаналитика я подразумеваю его способность к творческому использованию своих ресурсов в клинической практике, т.е. способность воспроизведения собственно практики клинического психоанализа с пациентами и способность к воспитанию (воспроизведению) психоаналитиков. Очевидно, что фертильность психоаналитика связана с его собственной профессиональной зрелостью, и способностью продуктивно сотрудничать с группой коллег-психоаналитиков.

Теоретические обоснования психоаналитического понимания личностного развития и психопатологии базируются на концепциях, разработанных З. Фрейдом и получивших дальнейшее развитие в работах его последователей. Он подчеркивает, что развитие человека является результатом «взаимодействия между двумя фундаментальными потребностями: потребностью в счастье, которую обычно называют «эгоистической» и потребностью в объединении с другими в сообщество, которую называют альтруистической». В работе «Недовольство культурой» (1930) Фрейд описывает «человека эротического, который …предпочитает эмоциональные отношения с людьми… и человека нарциссического, склонного к самодостаточности, удовлетворенного внутренними ментальными процессами». В более ранних работах 1914 и 1926 З. Фрейд описывает объект-либидо и эго-либидо или нарциссическое либидо, разграничивая либидинозные инстинкты, задействованные в формировании привязанности, интимности и взаимодействия, и агрессивные инстинкты, обеспечивающие формирование автономности и самоопределения. Сходную динамику можно проследить во взаимодействии нарциссических и либидинальных компонентов в групповом взаимодействии психоаналитиков.

В дальнейшем, психоаналитики продолжили развитие этого направления в изучении природы человеческого взаимодействия. Примечательно, что осцилляции между интимностью и властью в индивидуальном психологическом развитии сопоставимы с основными силами природы – интеграцией и дифференциацией. Так, К. Лёвальд отмечал присущую существованию человека полярность, определяющую его дуалистическую природу и обозначенную «первичным нарциссическим единством» и «индивидуацией». Дж. Боулби описывал проявление либидинозных и агрессивных инстинктов в стремлении к привязанности и сепарации. У М. Балинта эти же фундаментальные личностные характеристики отражены в «окнофилических», связанных со стремлением к привязанности и «филобатических», выраженных в стремлении к свободе и самодостаточности тенденциях .

И. Шор и В. Санвил (1978) представляли процесс психологического развития в качестве осцилляции в структуре диалектической спирали между связанностью и сепарацией, интимностью и автономией. О. Ранк (1929) писал о направленности внимания на себя и на другого, и их связи с креативностью и адаптивностью. К. Хорни характеризовала организацию личности в плоскости стремления к межличностному контакту, против него или от него. Х. Кохут различает два вида нарциссизма – один из которых основан на идеализированном образе родителей, а другой на грандиозной самости.

По определению С. Блатт и Б. Бласс, развитие дифференцированного, интегрированного и зрелого ощущения самости, по сути реалистичного и позитивного, обусловлено установлением удовлетворительных межличностных отношений. В то же время, развитие зрелых межличностных отношений зависит от самоопределения и идентичности. Взаимодействие развития самоопределения и отношений с другими хорошо прослеживается в эпигенетической модели психосоциального развития Э. Эриксона.

Инструментом в психоанализе и психоаналитической психотерапии являются психическое пространство самого психоаналитика и его психическое функционирование. Формирование этого инструмента возможно только в профессиональной среде, которую формирует психоаналитическое сообщество.

Мой опыт шаттлового психоаналитического образования определил интерес к тому, как стать "достаточно хорошим психоаналитиком" в условиях прерывистого контакта с обучающим аналитиком, супервизорами и обучающими институтами. Чтобы понять процессы профессионального развития психоаналитиков и факторы, которые способствуют, или препятствуют формированию эффективно работающего аналитика, нужна адекватная модель. Не в последнюю очередь благодаря опыту работы с беременными женщинами, матерями с младенцами и детьми я остановилась на концепциях стадий психосексуального развития З. Фрейда и психосоциального развития, предложенных Э. Эриксоном. Последний обозначил эти стадии как континуумы состояний. Конфигурация стадий на мой взгляд, определяется осцилляциями индивида между параноидно-шизоидной и депрессивной позицией. Попытаюсь использовать эти концепции в качестве метафорических рамок, для описания некоторых своих размышлений о формировании аналитика.

Я не буду концентрировать внимание на всем спектре внутренних и внешних факторов аналитического тренинга, включая врожденные способности аналитика, особенности его истории, прошлого и текущего функционирования, а также специфические черты тренинга вне национальной аналитической школы и традиции, в условиях шаттлового (челночного) обучения. В каждом случае можно найти уникальные, индивидуальные и типические общие черты в констелляции опыта кандидатов.

Каждый развивает свой собственный способ организации и осмысления реальности аналитического опыта и фактического использования аналитических возможностей. Аналогично тому, как ребенок учится использовать свою психику для построения модели реальности, кандидат в аналитическом тренинге учится строить свою собственную аналитическую модель, которая должна быть интегрирована в его предыдущий опыт. Очевидно, что также как на раннее развитие и созревание психических функций ребенка, напрямую влияют отношения и поведение воспитателя, на формирование психоаналитического функционирования влияет опыт взаимодействия с обучающими психоаналитиками, психоаналитическими институтами и сообществами.

Итак, проследим параллелизм между психосоциальным развитием личности в моделях Э. Эриксона и З. Фрейда и профессиональным аналитическим развитием. Процесс созревания начинается с момента символического "зачатия" аналитика внутри психики уже сложившегося специалиста (психолога, психотерапевта, врача) и стремится к формированию фертильного аналитика, способного к творческому применению аналитического мышления и передаче, воспроизведению, репродукции этого способа в кандидатах.

Рассмотрим три значения слова «conception» (зачатие) - (от латинского concipere)

  1. Процесс возникновения беременности с участием оплодотворения и/или имплантации
  2. Функция или процесс формирования и понимания идеи или абстракции или их символы, или общая идея - концепция
  3. Развитие/генерация в уме чего-либо нового

Если применить эти значения в качестве определения последовательных стадий развития психики - можно понять их как диалектический путь от переживания первичного аффективно насыщенного опыта к возможности контейнирования, возникновения и использования К-функции. Последнее обеспечивает формирование способности к мышлению (ментализации), как переработке и усвоению эмоционального опыта.

Следуя принципу сравнительного рассмотрения аналитического процесса через призму концепций психосексуального и психосоциального развития, попытаемся вычленить многомерные фракталы этапов нашего профессионального развития, каждый из которых содержит и повторяет определенные аспекты ментального опыта во взаимодействии переноса и контрпереноса.

I. Стадия доверия – недоверия. Плохая и хорошая матка

Первая стадия развития аналитического процесса ставит вопрос доверия и недоверия: достаточно ли безопасна и благоприятна среда для развития аналитического зародыша. При согласованном/когерентном отношении с достаточно чутким аналитиком, анализанд, как и младенец или ребенок, сможет развить здоровый баланс между доверием и недоверием (Э. Эриксон). З. Фрейд определял первичную стадию развития как оральную стадию, на которой ребенок всецело зависим от матери. Для анализанда аналитик становится новой фигурой привязанности, как и воспитатель, он должен действовать в зоне ближайшего развития ребенка/анализанда, обеспечивая поддерживающую и контейнирующую среду, в которой анализанд учится выбирать информацию и конструировать аналитические значения (Выготский, 1987).

На основе многолетних наблюдений и исследований, рискну предположить, что удивительным образом, выбор аналитика и способа психоаналитического тренинга повторяет особенности раннего развития личности аналитика, даже в условиях ограничений и при отсутствии обучающей аналитической традиции на постсоветском пространстве, где выбор, казалось бы, ограничен и определен внешними обстоятельствами. Одни анализанды попадают в благоприятные, поддерживающие условия, где их пестуют, как детей, обеспечивая комфортные условия тренинга, оказывая всякого рода поддержку, другие оказываются один на один со всеми сложностями шаттлового тренинга и вынуждены самостоятельно решать все проблемы, у кого-то складываются промежуточные варианты. Так, кто-то оказывается «счастливчиком», «любимчиком», а кто-то чувствует себя, как сирота жестокой мачехи. И в этом удивительным образом повторяются фракталы первичного опыта анализанда не только на внутреннем плане, но и во внешней реальности.

В случаях дефицитов или искажений в сеттинге, у анализанда будет развиваться ложное чувство аналитической реальности. К дефицитам можно отнести недостаточную чуткость и недостаточную эмпатичность, формализм и ригидность аналитика, отсутствие должного холдинга и контейнирования. К искажениям - чрезмерное попустительство или гиперпротекцию, нарушения границ, злоупотребления. «Аналитическое питание» также может быть неудовлетворительным: слишком обильное закармливание интерпретациями, либо скупое или несвоевременное предоставление интерпретаций - «кормлений». Нарушения на любой стадии аналитического развития обязательно создает дисинхронии и дисфункции на последующих этапах. В анализе эти этапы не следуют линейным путем, но сосуществуют в различных слоях внутренней реальности анализанда, взаимодействуя с различными слоями опыта аналитика, и проявляются в перенос - контрпереносных взаимоотношениях между аналитиком и анализируемым.

Клиническая виньетка со сновидением беременной пациентки

Д. - студентка медицинского университета, 23 лет, в анамнезе - череда повторных выкидышей без идентификации причин со стороны акушеров-гинекологов и интернистов. Сновидение на 4 месяце очередной, желанной, беременности: «Я несу картонную коробку с водой, в которой плещется живая рыба, но коробка у меня в руках расползается и рыба падает на землю, она обречена, я ничего не могу сделать, в ужасе просыпаюсь».

Из истории появления на свет самой пациентки: мать была студенткой 1 курса медицинского университета, «случайно» забеременела, хотела сделать аборт, но её мать настояла на родах и после сама занималась воспитанием Д, в то время как родители учились и делали карьеру в медицине.

В ассоциациях к сновидению – рыба – плод и интенсивный страх потери беременности. Я хотела бы рассмотреть различные уровни в этом опыте моей пациентки. Уровень процедурной памяти о своем внутриутробном опыте бытия как нежеланного ребенка, зачатого случайно беспечными родителями-студентами, и уровень интроецированных бессознательных представлений о своей/материнской «плохой матке». В этих представлениях матка является ненадежной, непостоянной, недостаточно крепкой, неспособной выдержать интрузивного, растущего ребенка или выдержать его агрессивные атаки. Таким образом, женская/материнская идентичность Д заключала представление, связанное с интроектом «плохой матки». Д. испытывала крайне амбивалентные чувства в отношении матери и медицины – восхищение и признание достижений с одной стороны, ненависть, зависть, недоверие, с другой. Наличие этого интроекта «плохой матки», небезопасная привязанность к матери, недоверие к ней и к себе, как матери, а также зависть и ненависть сводили на нет все попытки медицинского сохранения ее беременностей.

Пренебрежение или отсутствие эмпатии / сочувствия к аффективному опыту анализанда может легко разрушить его доверие и способствовать возникновению и упрочению недоверия. Недоверие увеличивает сопротивление анализанда аналитическому исследованию и вызывает тревогу потери объекта. При этом, шаттловый сеттинг тормозит выражение «орально – агрессивных» реакций анализандов. В сочетании с регрессией, это может вызывать сложные для проработки с шаттловом сеттинге состояния, которые выражаются в разнообразных отыгрываниях во время перерывов.

Предыдущая клиническая виньетка перекликается с моими наблюдениями нескольких случаев тренингового анализа (шаттлового) моих коллег, в которых, во время перерывов, у анализандов происходили «выкидыши» аналитического зародыша. Я имею в виду отыгрывания перерывов аналитического процесса в психосоматических реакциях, разнообразных агированиях, нарушениях функционирования (break down), что впоследствии приводило к преждевременной остановке анализа (сразу после набора «обязательных часов») и закреплялось в амбивалентном или ригидном отношении к аналитическому методу, сложностях в ведении аналитических случаев. Можно предположить, что если аналитический тренинг (особенно шаттловый) был чрезмерно трудным, травматическим, если фрустрации и разочарования были чрезмерными, происходит формирование интроектов «плохой аналитической матки» и «плохой аналитической груди». В таких случаях анализандам трудно сформировать достаточное доверие к аналитическому методу, что отражается в неустойчивой аналитической идентичности.

Болезненный опыт недостаточности континуальности в шаттловом анализе, который переживается как нарушения холдинга и контейнирования или как отвержение, оставление, могут приводить к развитию достаточно широкого спектра отыгрываний и защитных реакций. Аналитики, которые проходили шаттловый тренинг могли наблюдать их не только у себя и своих коллег, но и у своих пациентов, которые тоже оказывались подвержены испытаниям шаттлового сеттинга.

Ощущение опасности и чрезмерная тревога, усиленная недоверием, может привести к развитию «фальшивого» или «псевдоанализа» (false, as if analysis) в котором невозможна регрессия, нет условий для полного развития настоящего невроза переноса и нет возможности для проработки первичного аффективного опыта анализандаи его врутренних объектных отношений. В других случаях, на фоне регрессии и переноса, которые невозможно ни остановить, ни проработать во время перерывов, происходит агирование и соматизация, которые, в свою очередь, нарушают доверие и способствуют развитию амбивалетного отношения к аналитическому методу.

II. Стадия автономии – стыда и сомнения

Следующий этап развития в аналитическом тренинге может быть связан с автономией - стыдом и сомнением (Э. Эриксон) и соотносится с анальной стадией психосексуального развития Фрейда. Анализанд воспроизводит ментальный опыт "держать или отпустить". Автономия проистекает из уверенности в себе ,на основе базового доверия к собственной способности думать и действовать. Стыд и сомнение, очевидно, подавляют самовыражение и развитие своих собственных идей, мнения и самоощущения.

Это проявляется в том, что анализанды ощущают свою некомпетентность, неспособность понимать теоретический материал («я читаю / слушаю, но ничего не понимаю») и страх обнаружить свое непонимание в «неправильном высказывании», что приводит к пассивности во время теоретических семинаров и групповых супервизий, либо к противоположному поведению предъявления «потока сознания», связанного не столько с материалом семинара или супервизии, сколько с собственными переживаниями анализанда и потребностью справляться с тревогой.

III. Стадия инициативы - вины

Эта стадия коррелирует с фаллической стадией психосексуального развития у Фрейда, которая характеризуется естественным интересом к половым органам, к происхождению детей, сексуальной жизни и Эдиповым комплексом, с соответствующей завистью к родительской сексуальности и кастрационной тревогой. В процессе психоаналитического тренинга это соответствует переживаниям открытий, экспериментирования и конфликту с авторитетом аналитика / супервизора / преподавателя./ института. При достаточной уверенности в том, что любовь и уважение аналитика не будут потеряны, а чувства неправильности и вины не слишком ингибируют анализанда, эти процессы можно пережить в атмосфере игры и экспериментирования с символическими значениями аффективного опыта. Таким образом, при успешном прохождении этой стадии, анализант может ощутить готовность к началу ведения своих контрольных аналитических случаев.

IV. Стадия деятельности и неполноценности

Э. Эриксон описал стадии деятельности и неполноценности, как своего рода вхождение в жизнь. Этот этап может сопоставляться с латентной стадией психосексуального развития, по Фрейду, когда в пред-подростковом возрасте дети концентрируются на активном приобретении знаний и навыков, установлением системы норм и ценностей. Эта стадия проявляется в целенаправленной аналитической деятельности кандидата, основанной на развитии аналитических навыков, а также на уверенности в использовании «метода». В случае благоприятного развития аналитической подготовки этот этап совпадает с формированием интроекта «психоаналитического сеттинга» и началом супервизии контрольных случаев.

Чувство неполноценности и низкая самооценка могут возникнуть из-за чувства неуверенности и неполноценности, связанного с трудностью инициации и поддержания аналитического процесса. На этой стадии легко возникают тревоги, связанные с предыдущими стадиями.

На этом этапе кандидат также может легко чувствовать свою некомпетентность или сомневаться в способности внести свой собственный вклад в аналитический процесс и в работу группы, продуктивно сотрудничать или работать в сообществе коллег, чтобы создавать нечто ценное и быть оцененным. Вследствие этого, возможны различного рода отыгрывания этих переживаний, в том числе, в форме обесценивания или критики коллег, которые могут нарушать способность к кооперации и продуктивному групповому взаимодействию.

V. Стадия и идентичности – диффузии идентичности

На стадии идентичности – диффузии идентичности (ролевой спутанности) анализанд развивает определенное видение себя по отношению к миру. Спутанность ролей или диффузия идентичности может означать, что кандидат или молодой аналитик не можете четко видеть, кем он является в своей среде. На этом этапе кандидаты, обычно, продолжают цепляться за свои предыдущие ролевые позиции в психиатрии, психотерапии/психологии или бизнесе. В то же время они достаточно интенсивно работают с целью быть принятыми аналитическим сообществом. Формирование устойчивой, когерентной психоаналитической идентичности является сложной задачей для восточных кандидатов, которые часто оказываются изолированными или функционируют в малочисленных группах. В новых аналитических группах, вдали от развитых аналитических обществ легко возникают напряжения и конфликты, связанные с дисгармонией между нарциссическим и либидинозным (объектным) выбором, конфликты автономии и зависимости, эгоизма и альтруизма, которые могут блокировать развитие.

VI. Стадия интимности – изоляции

Этот этап аналитического тренинга означает достижение хороших отношений со своими внутренними объектами и с аналитиком / аналитическим сообществом. Фрейд определял эту стадию как достижение зрелой генитальной сексуальности. Э. Эриксон объяснил этот этап с точки зрения сексуальной взаимности. Изоляция противоположна взаимности и сопровождается чувством одиночества, отчужденности, социальной отгороженности или неучастия. Возможно также ощущение исключенности из потока жизненного и профессионального опыта. На этом этапе происходит предоставление и получение эмоциональной поддержки, доверия и всех других элементов, которые связаны со здоровыми взаимными отношениями взрослых.

В итоге, эта стадия может рассматриваться как достижение зрелости и ответственности, способности любить и работать, что можно кратко определить как создание и открытие собственного плодородного (фертильного) профессионального поля.

VII. Стадия генеративности – стагнации

Стадия генеративности - стагнации в модели Э. Эриксона не имеет прямых коррелятов в концепции З. Фрейда, но соотносится с концепциями способности играть и быть в одиночестве Д. Винникотта. Генеративность потенциально простирается за рамки поколения собственных детей на все будущие поколения. Эта стадия, прежде всего, связана с работой и творчеством, с обучением следующих генераций аналитиков. В психоанализе генеративность касается творческого развития психоанализа, как метода, в выработке собственного стиля аналитической работы, создании своих «личных теорий». Генеративность также проявляется в заботе о подготовке новых кандидатов и передачи новым поколениям коллег аналитического опыта. Успех на этом этапе, на самом деле, зависит от предоставления, в меру своих возможностей, - внимания и заботы другим, обратному вкладу полученного от аналитических родителей в продолжение профессии. И на этом этапе мы снова можем видеть, как травматический опыт или недостатки психоаналитического тренинга могут ингибировать развитие генеративности и вызывать стагнацию.

VIII. Стадия интеграции - отчаяния

И последний этап в аналитическом процессе соответствует стадии интеграции - отчаяния Э. Эриксона. Интеграция - целостность означает ощущение гармонии, согласия с самим собой и окружающим миром без сожаления или обвинения. Этот этап может служить мощной линзой, через которую, оценивается свой собственный анализ и планируется дальнейшая деятельность. Противоположным состоянию интеграции - целостности является отчаяние с чувством упущенных возможностей, сожаления, желания повернуть время вспять и получить второй шанс, возможно, и второй анализ.

На этой стадии внутренняя связь между этапами собственной жизни и аналитического тренинга становится яснее, чем когда-нибудь прежде, история жизни и аналитического тренинга достигает внутренней согласованности и в ней преобладает положительный взгляд на все произошедшее и оптимистический подход к настоящему. Здесь я благодарно склоняю голову перед Хан Гроен Праккен, Эро Рехардом, Джоном Кафкой, Жаном Мишелем и Даниель Кинодо, Дитером Бергином, Айрой Лайне, Патрицией Даниель, Джейн Мильтон, Роберотом Хиншельвудом, Патриком Кейсментом, Хорстом Кехеле, Робертом Эмде, Стюартом Хаузером, Тоном Стафкенсом и многими другими аналитиками, которые так изобильно дарили и дарят нам свои знания и опыт. Общение с этими удивительными людьми оставило неизгладимый след.. Эти аналитики смогли в полной мере достичь аналитической зрелости и плодородной щедрости, они формируют представление об идеальном аналитике, которому хочется соответствовать. Я также испытываю благодарность в отношении всех моих коллег – анализандов, кандидатов, молодых аналитиков, с которыми мне посчастливилось общаться на протяжении этих 15 лет и которые помогли мне лучше понять самости и психоанализ.

Заключение

…Когда отыскан угол зренья
И ты при вспышке озаренья
Собой угадан до конца.
 А. Тарковский 

Надеюсь, строгий читатель не осудит «помыслов души моей кустарность», попытку переварить и впитать молоко нашей многонациональной «психоаналитической матери». В заключение - не удержусь от того, чтобы поделиться ещё одним забавным совпадением/ повторением знаменательных дат. Днем, когда я заканчивала правку этого текста, оказалась 15 годовщина регистрации первого собрания неофитов от психоанализа ( тогда еще вполне «дикого»), - «Научного общества психоаналитиков», созданного совместно с коллегами-психиатрами, психотерапевтами и психологами в г. Киеве. Это объединение 15 лет служило профессиональному развитию, которое теперь вступило в новую стадию институциализации.

Возможно, наивным и самоочевидным покажется вывод о том, что для формирования и поддержания психоаналитической идентичности необходимо отделение от первичной психоаналитической груди и создание своей профессиональной группы - сначала «подростковой», а затем и семейной, то есть ориентированной на продолжение аналитического рода, - «стадии» группы. Нам нужна структурированная группа коллег, с которыми вместе мы можем взращивать групповое потенциальное пространство, - ту самую благодатную, плодородную почву. В семье - каждый член ценен своей уникальностью и связанностью со всеми, как корни деревьев в лесу. Вместе мы можем поддерживать животворное пространство безопасного и продуктивного взаимодействия, где возможен свободный обмен мнениями, обсуждения теории и практики психоанализа, общее переживание радостей и сомнений. Затачиваясь друг о друга, мы стимулируем творческое осмысление своей работы и работы коллег. Я лучше понимаю теперь, почему аналитики во всем мире так привязаны к своим сообществам и так активно участвуют в жизни своих групп, институтов, ЕПФ и МПА. Надеюсь, что осмысление своего опыта и наследия, полученного от учителей, поможет нам продолжить добрые аналитические традиции.

Примечание

[1] Тео́рия ха́оса — математический аппарат, описывающий поведение некоторых нелинейных динамических систем, подверженных при определённых условиях явлению, известному как хаос. Поведение такой системы кажется случайным, даже если модель, описывающая систему, является детерминированной. Примерами подобных систем являются атмосфера, турбулентные потоки, биологические популяции, общество как система коммуникаций и его подсистемы: экономические, политические и другие социальные системы. Их изучение, наряду с аналитическим исследованием имеющихся рекуррентных соотношений, обычно сопровождается математическим моделированием. Теория хаоса — область исследований, связывающая математику, физику и философию. Теория хаоса гласит, что сложные системы чрезвычайно зависимы от первоначальных условий и небольшие изменения в окружающей среде ведут к непредсказуемым последствиям. Википедия.

[2] Фракта́л (лат. fractus — дроблёный, сломанный, разбитый) — сложная геометрическая фигура, обладающая свойством самоподобия, то есть составленная из нескольких частей, каждая из которых подобна всей фигуре целиком. Термин «фрактал» был введён Бенуа Мандельбротом в 1975 году и получил широкую популярность с выходом в 1977 году его книги «Фрактальная геометрия природы». В более широком смысле под фракталами понимают множества точек в евклидовом пространстве, имеющие дробную метрическую размерность. Фрактал — самоподобное множество нецелой размерности. Фракталы естественным образом возникают при изучении нелинейных динамических систем. Википедия.

Литература: 
  1. Бион У.Р. Нападение на связи // Антология современного психоанализа. Т.1. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2002.
  2. Винникотт Д.В. Маленькие дети и их матери. М.: Независимая фирма «Класс», 1998.
  3. Винникотт Д.В. Семья и развитие личности. Мать и дитя. Екатеринбург, 2004. Винникотт Д.В. Игра и Реальность. М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2002.
  4. Волкан Д.В.Зинтл Э. Издательство: Когито-Центр, 2007.
  5. Гринсон Р. Практика и техника психоанализа. Новочеркасск, 1994.
  6. Джонс Э. Жизнь и творения Зигмунда Фрейда. М.: Гуманитарий, 1996.
  7. Кляйн М. Заметки о некоторых шизоидных механизмах // Кляйн М. и др. Развитие в психоанализе. М.: Академический Проект, 2001.
  8. Кляйн М. Значение формирования символа в развитии Эго // Топорова Л. Творчество Мелани Кляйн. СПб.: Издательский дом «Бизнес-пресса», 2001. С.72-86.Кляйн М. О наблюдении за поведением младенцев // Кляйн М. и др. Развитие в психоанализе. – М.: Академический Проект, 2001.
  9. Кляйн М. О развитии психической деятельности // Топорова Л. Творчество Мелани Кляйн. СПб.: Издательский дом «Бизнес-пресса», 2001. – С.60-71.
  10. Кляйн М. О теории вины и тревоги // Кляйн М. и др. Развитие в психоанализе. М.: Академический Проект, 2001. С.394-421.
  11. МакДугалл Дж. Театр души. Иллюзия и правда на психоаналитической сцене. СПб.: ВЕИП, 2002.
  12. Огден Т. Мечты и интерпретации. М.: Независимая фирма «Класс», 2001.
  13. Фрейд З. Психоаналитический метод Фрейда. // Фрейд З. Психоаналитические этюды. Минск.: 1991.
  14. Фрейд З. Заметки об одном случае невроза навязчивости. // Фрейд З. Знаменитые случаи из практики. М.: Когито-Центр, 2007. С. 371-443.
  15. Фрейд З. Несколько замечаний по поводу понятия «бессознательное». // Фрейд З. Основные психологические теории в психоанализе: Сб. статей. М.-Пг.: Гос. изд-во, 1923.
  16. Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1991.
  17. Фрейд З. О психотерапии. // Фрейд З. Психоаналитические этюды. Минск.: 1991.
  18. Эриксон Э.Г. Детство и общество. СПб.: Летний сад, 2000.
  19. Bion W.R. (1959) ‘Attacks on Linking’, IJPA, 40: 308-15; also in Second Thoughts, 93-109 and in Melanie Klein Today: Vol. 1, London: Routledge (1988).
  20. Bion W.R. (1962a) ‘A Theory of Thinking’, IJPA, 43: 306-10; also in Second Thoughts, 110-19; and in Melanie Klein Today: Vol. 1, London: Routledge (1988).
  21. Bion W.R. (1962b) Learning from Experience, London: Heinemann; reprinted in paperback, Maresfield Reprints, London: H. Karnac Books (1984).
  22. Brenner C. Elementary Textbook on Psychoanalysis, 2nd ed. New York, International University Press, 1978.