Романтический квартет: любовь между мужчиной и женщиной

Автор: 

Комментарий: Статья из сборника «Путями понимания. Сборник статей к 15-летию Общества психоаналитической психотерапии» (2018).

Рассуждая о любви, трудно сосредоточиться на одном из ее компонентов, избегая соблазна обозреть сразу все ее стороны. Говоря языком геометрии, любовь подобна окружности, которая всегда образуется множеством всех ее точек. С этим выбором сталкиваются юные влюбленные, которые непременно хотят испытать все проявления любви. Однако ее нужно растить и развивать, в ней проходится пробовать и ошибаться. Ее развитие начинается с раннего детства и продолжается до самого конца жизни. Со временем непохожие, но связанные и усиливающие друг друга четыре важные сферы жизни определяют характер любви — это:

(1) привязанность,

(2) чувственность,

(3) понимание,

(4) нравственные принципы.

Объединяясь, эти темы создают неповторимую мелодию или созвучие любых любовных отношений, а их изучение помогает нам постигнуть природу этой гармонии. Привязанность, чувственность, понимание и нравственные принципы зависят от прихоти унаследованного характера, истории жизни, окружения и капризов судьбы и это диктует сходства и различия в их переживании.

ПРИВЯЗАННОСТЬ

Потеря

Когда я учился в медицинской школе, меня поразило наблюдение моего преподавателя по патологической анатомии, сравнившего пять признаков воспаления с проявлениями любви: румянец (покраснение), жар (лихорадка), страдание (боль), слабость (утрата функции). Это сравнение всегда казалось мне крайне любопытным, однако в рамках нашего обсуждения в нем можно увидеть не только серьезный вопрос, но и насмешку, которая раскрывается, если начать фантазировать об этом. Воспаление возникает там, где необходимо восстановить нарушенное единообразие физиологической деятельности - оно запускает процесс выздоровления - любовь же восстанавливает потерянное когда-то единство. «Влюбленности» часто предшествует расставание или потеря важного объекта - разделение реальное, воображаемое или возможное» (Bak, 1973).

Платон точно подметил движущую силу этого стремления в истории о том, как боги сначала создали людей, соединив в их телах двух человек: мужчину и женщину или двух мужчин и двух женщин. Такое сочетание, напоминающее сиамских близнецов, начало угрожать богам. Объединив силы и знания, эти люди стали процветать, становиться сильными и, в силу неизбежной близости, необычайно счастливыми. В страхе перед тем, что этот двуполый род посягнет на власть богов, Зевс с ножом в руках спустился с небес и рассек надвое этих людей. Разлученные и безутешные от горя, они провели остаток жизни в поисках потерянной части себя. Психоаналитические концепции детского развития придают мысли Платона новый смысл, привнося в нее представления о слиянии, идентификации и неизбежных потерях, за которыми следует порождаемый переносом поиск, ярче всего проявляющийся в тот период, когда ребенок идет в первый класс или переезжает от родителей, чтобы продолжить свое обучение в институте.

В повести Чехова «Три года», когда старшая сестра Лаптева умирает от рака (его мать умерла, когда он был еще маленький), он впервые за тридцать четыре года влюбляется неожиданно для себя. Раньше он считал, что прожить можно и без любви, что страстная любовь сродни наваждению, а между полами возможно лишь физическое влечение. Примечательно, что Юлия, его возлюбленная, сперва не испытывает чувств к Лаптеву, но отгоревав смерть их маленькой дочери (ее «первой любви»), она воспылала любовью к Лаптеву. Смерть разжигает страсть и у Лаптева, но его старший брат переживает эту потерю иначе - у него возникает острое психическое заболевание (в этом есть тонкое понимание Чеховым взаимосвязи между любовью и бессознательным).

Потеря неизбежно оказывает сильное влияние на желание формировать новые привязанности как мужчинами, так и женщинами. Одна моя пациентка как-то сказала: «Я встречалась с разными мужчинами и долго была замужем, но ни к кому я не испытывала таких чувств, как к Роберту... Сейчас мне кажется, что это произошло из-за того, что мы оба переживали одну и ту же душевную боль... Он понимал меня, а я его; мы были связаны друг с другом. Когда мы расстались, я постоянно думала: “Что я буду делать, когда не станет моей матери, смогу ли я позвонить ему?” Только он смог бы понять меня... И как это объяснить мужу?» Она привязалась к Роберту, когда ее мать начала медленно гаснуть от смертельной болезни. Другой пациент, мужчина, спустя два года после развода не испытывал интереса к другим женщинами. Как-то ему приснилось, что его бывшая жена утонула в бассейне, пока он плавал в озере по соседству. Хотя в этом сне он пребывал в ужасном отчаянии, он продолжал плавать и не бросился ее спасать. Неделю спустя на берегу океана он познакомился с молодой женщиной и влюбился в нее. Перенос, разворачивающийся в аналитической терапии, вызывает сложные чувства потери и печали, но некоторым пациентам удается пережить эту катастрофу и найти любовь за стенами терапевтического кабинета.

Сочетание встречи и потери (Freud, 1905) привносит в атмосферу начала любовных отношений нотки горечи и грусти. Сладостная и одновременно болезненная тоска часто сбивает с толку, поскольку наш разум требует позитивных чувств, сопровождающих и без того счастливые моменты.

Привязанность и некоторые функции Эго

Привязанность оказывает разнообразное влияние на внутреннюю жизнь: так, например, она расширяет нашу способность к тестированию реальности и чувство реальности. Аушвиц - не лучшее место для романтических отношений, однако Луис Михельс, ныне живущий в Нью-Хейвене, Коннектикут, психоаналитик на пенсии, прошел через этот ужас. Он был врачом и находился в заключении вместе со своей невестой, медсестрой. Зная, что скоро придется покинуть лагерь и пройти маршем смерти через зимнюю вьюгу в Дахау, она где-то чудом раздобыла моток шерсти и связала ему перчатки и повязку на голову. Во время изматывающего перехода при минусовой температуре эсесовцы расстреливали всех отстававших. У Михельса начались галлюцинации, ему мерещился деревенский дом, скамейка и еда. В тот момент, когда Михельс уже готов был сесть на воображаемую скамейку, его взгляд упал на перчатки. Он мгновенно вспомнил о своей возлюбленной и подумал: «Реальны только эти перчатки». Его сознание прояснилось, и он продолжил свой путь (Micheels 1988, 1989).

Как мужчины и женщины справляются с привязанностью

В рамках одной небольшой статьи невозможно охватить все сложности, связанные с мирным плаванием, бурями, чреватыми кораблекрушением, или штилем, подстерегающих нас, когда речь заходит о привязанности. Однако в целом женщин по сравнению с мужчинами не так пугают ловушки привязанности. У влюбленной женщины есть сразу три преимущества перед мужчиной: она возвращается к бессознательному образу своей матери, который теоретически должен укрепить ее идентичность; кроме того, она обретает отца, чье отличие от нее расширяет границы ее женственности. В дополнение к этому мать, а не отец, стимулирует ее первичную амбивалентность (Freud, 1931; Roth 1988), вечный источник разрушительной ненависти. Женщина получает временную защиту от опустошительной силы ненависти - эмоции, которая постоянно угрожает любовным отношениям.

Мужчины боятся, что глубокая близость, предполагающая зависимость, уничтожит с трудом обретенные и часто хрупкие половые и гендерные отличия от дорогих им матерей. Это разграничение поощряется не только их отцами, но и, в идеальном случае, также их матерями. Этот страх зависимости перед женщинами, вызывает у них защитную ненависть и ответную вину, что нередко приводит к избеганию близости, помогающей защитить им себя и своих близких.

Это изначально разная установка у мужчин и женщин со временем стирается – обычно для этого нужны годы – особенно, если другие составляющие любви (чувственность, понимание и нравственные принципы) действенны. Позднее у влюбленных мужчин и женщин формируются довольно схожие установки в отношении привязанности.

Межличностные циркадные ритмы

Хотя упоение объектом нашей привязанности отчасти связано с тем, что он напоминает нам кого-то из прошлого, у привязанности есть и своя собственная убедительная история. Межличностные циркадные ритмы, уютная безопасность постоянства, основанная на многочисленных событиях повседневной жизни пары, создает общее прошлое, которое часто равно или превосходит силу наших прежних привязанностей, а также нередко встраивает их в себя. Нэнси Рейган в своем интервью Ларри Кингу назвала наиболее опустошительным следствием болезни Альцгеймера у своего мужа невозможность разделить с ним общие воспоминания, ведь уже никто не мог оценить и понять пережитое ими прошлое (Reagan, 2014).

В отличие от случаев нарушенных детско-родительских отношений, межличностные циркадные ритмы — это история двух равных личностей, стремящихся к удовольствию и совместно справляющихся с болью. Детские фантазии о бессмертии родителей сменяются мечтами о вечном союзе с возлюбленным. Этот сдвиг напоминает определение любви, данное Бергманом: «Это страстное желание никогда не расставаться с другим человеком» (Bergmann, 1987).

Прочность

Привязанность, будучи переплетенной с любовью, никогда не блекнет. На самом деле, со временем она становится еще ярче, тогда как другие, более резкие черты любви стираются – чувственность, сексуальность и искрящаяся природная красота юных влюбленных – в то время как тонкие, но прочные нити привязанности остаются нерушимыми.

Каждое лето много лет подряд я наблюдал на горном курорте за парой эмигрантов из дореволюционной России, которым тогда было девяносто лет. Я часто слышал, как они проводили не один час, помогая друг другу одеваться по утрам. Они в буквальном смысле не расставались за исключением случаев, когда один поджидал друг друга у кабинета врача. В очках со стеклами едва ли не толще, чем подошвы ботинок, они каждый день преодолевали бесконечные коридоры отеля и проводили день в неожиданных вылазках в величественные горы. Я никак не мог понять, как они оказывались там и как возвращались. Просто в какой-то момент, когда я поднимался в горы, вдруг слышал их негромкую русскую речь, сливающуюся со звуками природы.

Появление этой пары производило удивительное впечатление на любого. Их неспешная грация и умиротворяющая аура гипнотизировала тех из нас, кто оказывался рядом, вызывая заразительный покой, и мы замирали в тихом восторге перед загадкой человеческих взаимоотношений, мечтая, без сомнения, чтобы и нам так же повезло. Они казались той самой платоновской разделенной парой, которой удалось наконец воссоединиться. Возможно, в свое время они также восторгались загадкой родительского союза.

Долгие десятилетия преданности друг другу, сохраняющейся несмотря на хрупкость наших тел, свидетельствуют о мощной природной силе. Мы можем иметь не вполне четкое представление об органах, отвечающих за привязанность (в отличие от органов, отвечающих за сексуальность), но само стабильное проявление привязанности и ее узнаваемые формы в различных культурах говорят о том, что они присутствуют в структуре нашего тела.

ЧУВСТВЕННОСТЬ

Поскольку сексуальные переживания могут не зависеть от чувства любви или возлюбленного, первичность сексуальности в любви омрачена сомнениями. Взрослые, как и подростки, ощущают сексуальное возбуждение по отношению к людям, которые не являются их возлюбленными. Эротическая литература, живопись, кино и театр пробуждают сексуальное влечение к миру фантазий, не связанных с объектом. В этих совершаемых в воображении переходах от психического к телесному важнее оказывается поиск ощущения как такового, а не сложное сочетание элементов любви.

Между тем многие мужчины и женщины говорили мне, что несмотря на все добродетели их возлюбленного (возлюбленной) или супруга (супруги) им «все равно чего-то не хватает». Этим «чем-то» часто оказывается жизненная энергия, захватывающая тайна, порожденная сексуальной страстью. Когда машина сворачивает к дому или раздается щелчок замка открываемой двери, эти люди могут быть рады, но их сердце не начинает учащенно биться - телу невозможно внушить романтическую страсть или обучить ей. Сексуальное возбуждение – да, но утонченную сексуальность, порождаемую любовью – нет.

Интеграция

Телесные ощущения – осязание, обоняние, слух, зрение, мышечное восприятие и т.д. – отражают прошлое человека и его возможное будущее. Чтобы любовь расцвела, все эти ощущения должны объединиться в процессе развитии отношения к другому человеку.

В нашем детстве те, кто любит и заботится о нас, становятся внимательными учениками, открывая, какое физическое воздействие вызывает радость, удовольствие, успокаивает, возбуждает, - объятия, поцелуи и т.д. Удовольствие и безопасность постоянно связаны с телесным контактом. Если взять самый очевидный пример – кормление грудью – можно говорить об объятиях, мышечной релаксации, поглаживании кожи, запахах тела, смешивающихся со вкусом еды, ощущении тепла, влажности и голосовом/слуховом успокоении через бормотание, мурлыканье, пение, увенчанное, возможно, сладким послеобеденным сном. Наша жизнь начинается в мире, где телесность терпеливо взращивается, развивается, воспроизводится и обретает свои черты в присутствии внимательного, заботливого и поддерживающего развитие человека. Наши ощущение «настроены» на любящего человека. Полноценная чувственность наших тел дремлет, пока не окажется пробужденной и не откликнется на другого человека.

С этой точки зрения избитая истина, что путь к сердцу мужчины (или женщины) лежит через желудок чрезвычайно уместна. Вкусовые рецепторы, работающие во время одинокого ужина в прекрасном ресторане, сообщают нам нечто иное, чем когда ту же самую еду мы разделяем с тем, кого мы любим. Большинство взрослых не станут готовить полный обед дома, если не собираются обедать с кем-то, особенно со своим возлюбленным.

Движение возможно и в обратном направлении, вкус может обострять или помочь обрести потерянную любовь. В новелле «Под солнцем ягуара», в одной из самых прекрасных историй Итало Кальвино, посвященных пяти чувствам, брак, в котором сексуальная страсть выдохлась, оживился благодаря вкусу. Отдыхая в Мексике, пара развлекает себя посещением изысканных дегустаций. «Все ее [Оливии] существо выражало искреннее желание открыть свои чувства мне и либо общаться со мной с помощью вкусовых ощущений, либо общаться с последними посредством двойного набора языковых сосочков – своих и моих... Меня очень трогало настойчивое стремление Оливии поделиться своими переживаниями со мной. Это означало, что я ей нужен, что радости жизни приобретают для нас смысл только тогда, когда ими наслаждаемся мы оба. Лишь в супружеском единении, рассуждал я, наши субъективные индивидуальности приобретают завершенность и целостность... Я представил: ее язык приподнимается, прижимает меня к небу, обволакивает слюной, подталкивает под резцы. С одной стороны, вот он я, сижу напротив нее, с другой же – часть меня, а может, я целиком – у нее во рту, и она меня жует, разрывая и перемалывая мои ткани. Я, однако, не совсем пассивен. Все время, что она меня жует, я тоже действую на нее: вызываю на сосочках ее языка такие сильные ощущения, что они расходятся волнами по всему телу; я причастен к сокращению каждой из ее мышц. Между нами – полное взаимопонимание. Оно нас себе подчиняет и пронзает до самого сердца…и этот поголовный каннибализм осеняет собой всякую любовную связь и стирает всякую грань между нашими телами». Эта изголодавшаяся по любви пара удовлетворяла страсть к еде с сексуальной страстью: «Впервые за время путешествия по Мексике прежнее заклятие спало с нас, и мы вновь, как в лучшие времена, пережили минуты сладостного вдохновения»[1].

Другая новелла Кальвино помещает под его литературный микроскоп источающее аромат соединение обоняния и привлекательности. Через лабиринт темных комнат, забитых спящими после рок-концерта молодыми людьми, на ощупь пробирается музыкант, пытаясь отыскать женщину, чей запах привел его в восторг. Они занимались любовью, их прервал зов природы, и он отправился на поиски ванной комнаты. Остаток ночи он провел, ползая на коленях и слепо обнюхивая каждого в поисках чудесного аромата этой женщины, что открыл его душу. Этот единственный аромат из многих вызвал в нем страсть. Этот пример отнюдь не призван продемонстрировать долгую любовную страсть (хотя и мог, если бы герой рассказа обладал бы лучшей способностью выследить запах). Однако он тем не менее демонстрирует искусную метку, вшитую в нашу телесную программу восприятия. Одна нужная молекула открывает мир ощущений за пределами отдельно взятого проводящего пути ощущений. Русский старец Распутин был известен тем, что дарил даме, которую намеревался соблазнить, носовой платок, пропитанный его потом как обещание грядущего.

Сходное явление касается и слуха. Один преподаватель философии, проходивший психоанализ, разрывался между двумя женщинами. Одна из них обладала всеми чертами, необходимыми с позиции здравого смысла для брака: красотой, умом, преданностью и благоразумием. Другая женщина, также физически привлекательная и умная, была непростым человеком, постоянно пребывавшим в нестабильном состоянии. С этой женщиной он познал мощь воздействия, которую один только звук ее голоса оказывал на него. Когда она говорила с ним, его мышцы расслаблялись, гипнотическое спокойствие унимало скачущие мысли, и он испытывал неподдающееся описанию, но очень ясное ощущение «узнавания». Ее голосу были присущи особая интонация, ритм, высота, которые, в те моменты, когда они не ссорились, внушали умиротворение и безопасность. Когда ее не было рядом, он мог не помнить об этом воздействии, но как забытая мелодия, он действовал снова и снова, стоило ему услышать ее голос. Он не испытывал ничего подобного с первой из женщин и вообще ни с какой другой, за исключением одной-единственной женщины из прошлого, с которой у него был бурный роман. Эти особые голоса, очевидно, прочертили в памяти дорожки к глубокой любви в детстве.

Любовь, которая длится и развивается, сплавляет наши ощущения и особенности восприятия таким образом, что они в первую очередь откликаются на любимого человека. В целом объединение этих чувственных элементов у мужчин происходит медленнее, чем у женщин, отчасти по той же причине, по которой им труднее развить привязанность. Препятствия для слияния чувств, сосредоточенных на одном человеке, мешают не только мужчинам, и женщинам, и имя им легион, но среди основных –сексуальные, физические и эмоциональные травмы, болезненные потери, спутанная сексуальная идентичность, конфликты, связанные с соперничеством и запрет на инцест.

Фрейд обращался к табу на инцест для объяснения расщепления, присущего мужскому сексуальному переживания, на Мадонну и блудницу и называл его «универсальной склонностью к обесцениванию» в любви (Freud, 1912). В работе с пациентами меня часто поражало влияние травматической потери объекта как на дезинтеграцию сексуальности, так и на разрывы в состояниях самости, которые в крайних случаях приводят к диссоциативным нарушениям.

Когда одному из моих пациентов было немного за двадцать, у него был бурный роман с женщиной, в которой воплотились все его чувствительные точки, как физического, так и психологического характера. Он надеялся жениться на своей возлюбленной, но за месяц до конца помолвки она неожиданно порвала с ним и увлеклась другим мужчиной. После нескольких месяцев страданий мой пациент обратил внимание на недавно разведенную женщину, «сущий сексуальный ураган». Он заметил, что эта женщина «сдерживает свои эмоции» и по большей части хочет только секса. Вследствие непреднамеренного, но неизбежного психического процесса он свел их взаимодействие исключительно к сексу, который постепенно превращался в то, что сам он называл «дешевой порнографией». Он говорил: «Я понимал, что не хочу особо вкладываться в эти отношения; я не хотел никого опять обидеть, но все вышло само собой». Одновременно с этим он встретил женщину, которая не была настолько озабочена сексом, но при этом была эмоционально открыта. Он женился на этой второй женщине, но поддерживал отношения с первой. Он пришел ко мне в тот момент, когда в его сексуальных отношениях остался сплошной эротизм, и он отчаянно хотел обратить этот процесс вспять и вернуть страсть в свой брак.

Части самости в частях сексуальности

Анна Фрейд заметила, что мы понимаем, как функционирует Эго тогда, когда его незаметная, ровная работа прерывается (Freud, 1966). Лик счастливой любви невиден вследствие тесной интеграции множества слоев психики. Несчастная любовь, однако, раскрывает свои могущественные основания. Музыка помогает нам заметить тот компонент любовной жизни, который, будучи повсеместно распространенным, скрыт от осознания из-за сокрушительной тревоги, которую он вызывает – бисексуальность.

Маршальша в опере Штрауса «Кавалер розы» - женщина средних лет, чья любовь, начавшаяся в юности, обернулась печалью по мере того, как муж потерял к ней интерес. В этот момент она увлеклась юношей из своего окружения. Мужская роль написана для женского сопрано и всегда исполняется этим голосом, а главный герой позднее переодевается в женское платье маршальши (сценарий, весьма схожий с «Женитьбой Фигаро» Моцарта). В опере несколько страстных любовных дуэтов, исполняемых женщинами. Нам предлагают наблюдать этот феномен, не обращая внимания на пол исполнителей. Как мы можем истолковать психологический смысл этой эстетики?

Маршальша ищет и продолжает любить свою утерянную, юную женственность в юноше, чей женский символизм просто выражен тем, что его играет женщина. Этот мотив получает развитие, когда жена маршала переодевает своего молодого «возлюбленного» в женскую одежду (в попытке замаскировать его и сохранить роман в тайне). Одновременно с этим маршальша ищет юношу, который когда-то давно сватался к ней и хранил невинность, что делает его похожим на нее и отражает часть ее самой.

Здесь нужно также отметить, что хотя в центре внимания этой оперы находятся женщины, происходит также незаметный сдвиг бисексуальной колоды карт в сторону мужчин.

С окончанием супружеских отношений любовь распадается на части, когда она выставляется под пристальные взгляды. Маршальша смотрит на себя в зеркало, и видя свое реальное отражение, женщину средних лет, думает о милой невинной «Рези», которой она была, и одновременно поет о своем пугающем будущем «уродливой» старухи. Она поражена контрастом между внутренним ощущением юности и не поддающимся контролю ходом времени, который демонстрирует ее тело снаружи. «Зачем господь допускает это?» - вопрошает она в горестном изумлении. В попытке остановить уходящее время она постигает внутренним чутьем любовное альтер-эго, в ком хранится эта трепетная личная магия.

Сексуальность в достигшей расцвета любви носит объединяющей характер тоски по прошлому - все, кого мы любили, сливаются в одном. Такова ее мощь. Утрата любимого человека приводит к разрушительному срыву отдельных любовных влечений. Переживающий горе человек ищет передышки, где только возможно, а его сексуальность в этот период помогает частичному восстановлению. Эта компромиссная реакция, возникающая в ответ на горе, хотя и приносит облегчение и успокоение, не исцеляет потерю полноценной любви. Если, несмотря на нашу склонность тосковать по прошлому и, в особенности, по тому, что касается сексуальности, любовь сохраняется в старости, то возможность интеграции остается, что помогает удерживать чувства возлюбленных целыми и не разделять их на части.

ПОНИМАНИЕ

Мышление и его роль в развитии оказывает самое существенное влияние на привязанность и чувственность, но только особым образом и до известной степени. Например, феминистское движение на Западе коренным образом изменило роль современной женщины в любви и ее ожидания. Сто лет назад в некоторых медицинских изданиях утверждалось, что женщины не испытывают сексуальных желаний и предаются коитусу лишь для продолжения рода (Gay, 1984). Одним из результатов «роста самосознания» стало пробуждение сексуальности у женщин, что одновременно вызывает радость и замешательство.

Нередко ко мне за консультацией обращались успешные в профессии женщины, получающие сексуальное удовольствие в отношениях с мужчинами, но глубоко оплакивающие свои неудачи в любви. Поверхностное умение испытывать чувственное удовольствие скрывает глубинные конфликты и установки, которые препятствуют близости. «Рост самосознания» не способствует развитию бессознательного.

Предпочтения относительно типа объекта

Когда бессознательные барьеры, препятствующие любви, уже лишены прежней силы, то у обоих полов обнаруживаются крайне характерные предпочтения относительно типа объекта. Хотя серьезная психотерапия помогает некоторым людям избавиться от склонности к саморазрушительным отношениям, беспорядочным связям и меняет другие виды бесперспективных любовных отношений, мы не в состоянии изменить глубинный прообраз, который влечет нас и пробуждает страсть на бессознательном уровне. Психотерапия или психоанализ высвобождает эту возможность, но не создает ее.

Моя пациентка отчаянно пыталась научиться любить мужчину, который обладал всеми «правильными» характеристиками, но не затрагивал ее сердце. Они запланировали выходные мечты в Париже. По возвращении она лаконично сказала: «Оргазм, переживаемый Эго, не работает!» Я вспоминаю мультфильм, где изображались две женщины, сидящие на диване и поверяющие друг другу тайны: «Он красивый, умный, добрый, внимательный, щедрый, отзывчивый и невыносимо скучный!»

Если появляется привязанность к «своему» человеку, активное научение, тем не менее, становится важным в поддержании не угасающего чувства любви. Проницательный молодой человек посреди своих жалоб на свою неспособность оставаться преданным женщине сказал: «У меня прекрасно получается влюбляться, но плохо получается любить». Я спросил его, как он бы сам разъяснил эту интригу (игра слов случайна). Он ответил: «Понимаете, влюбляться – это по мне. Меня привлекают женщины, которые разделяют мои фантазии, мои вкусы и мои интеллектуальные интересы. Я влюбляюсь в самого себя, в свой собственный образ. А любить означает любовь к другому человеку. Вот в чем сложность для меня. Если они проявляют свои недостатки, я не могу с этим смириться. Я хочу от них избавиться. Мне невыносимы их носы … или лица… походка... или фильмы, которые они хотят посмотреть». Таким образом, нарциссизм не является преградой для того, чтобы влюбиться, он становиться помехой для того, чтобы любить.

Реалистичность и эмпатия

Сознательная эмпатическая подстройка к любимому человеку важна для продолжения любви. Несколько лет назад проводилось исследование в маленьком устоявшемся сообществе, насчитывающем две с половиной тысяч семей, среди которых было двести пятьдесят семей, чей брак продлился двадцать или тридцать лет. Эти пары изучались с целью выявления качеств, которые позволили им продержаться во взаимоотношениях. Ключевым понятием был «образ Я», личный взгляд, который существует у человека в отношении себя самого. Образ Я каждого из супругов очень близко совпадал с представлениями его партнера. Эти пары выработали очень реалистичное представление о том, каков их партнер. Эти принципы взрослой жизни отсылают к важнейшим элементам детства, включая понимание и принятие различий.

Мышление и любовь

В целом, разница между полами в том, как они используют свое мышление для преодоления преград на пути любви, невелика. Тем не менее взаимное действие привязанности, чувственности и понимания порой удивляет свой силой. Мышление действует по-разному, когда человек любит и когда он одинок.

Случай одного ученого в области теоретической физики (как и его жена), проходившего психоанализ, дает нам любопытный пример того, как мышление функционирует в любовных отношения. Он сильно любил свою жену, но много лет страдал от ее сексуальной зажатости. Этот вынужденный отказ означал для него, что она не любит его по-настоящему. В какой-то момент их всегда нестабильных отношений, когда их общие невротические барьеры уменьшились, в одну из ночей они нашли свой способ проявления сексуальной страсти, ведущей к взаимному удовлетворению. Он чувствовал, что тот потенциал, в который он всегда верил, наконец реализовался. В ту же ночь он увидел сон, что решил ряд математических уравнений, которые не давались ему почти двадцать лет. Он увидел формулу, сияющую неоновыми огнями во сне, а проснувшись утром в прекрасном настроении, записал удивительное ночное открытие. «Решение совершенно очевидно», - сказал он, - «но не приходило мне в голову раньше».

Рассуждая об этом, выдающийся современный философ Марта Нуссбаум назвала одну из своих главных работ, которая включает исследование любви, «Сдвиги в мышлении» (Nussbaum, 2001). Она разрабатывает мысль о том, как любовь производит «геологические сдвиги» в мышлении, когда прежде плоский пейзаж превращается в горы и долины: довольство собой заменяется на неутолимую потребность в другом, которая меняет сложность познания, самооценку и личные цели.

НРАВСТВЕННЫЕ ПРИНЦИПЫ

Традиционно на протяжении практически всей истории человечества отношения между мужчиной и женщиной начинаются с нравственных принципов. Браки устраивались из соображений экономики, политики, религии и культуры (институционализированного Супер-Эго). Эти просчитанные союзы должны были сохранить и обеспечить насущные нужды и интересы всех вовлеченных сторон: семьи, сообщества и народа. Современные же пары формируют нравственные принципы медленно и постепенно вследствие длительного взаимного воздействия привязанности, чувственности и понимания. В любых длительных, плодотворных любовных отношениях случаются периоды бурного переноса, подобные тем, что возникают в психоаналитической терапии. Это негативное наследие прошлого свойственно любви, и, будучи совместно проработанным, становится частью той материи, что удерживает людей вместе. Одним из болезненных даров любви является порожденное переносом внутреннее перерождение. Мы ценим человека, который помог нам освободиться от психологических страданий и достичь личностного роста.

Нравственные принципы в любви – руководящий и эмоциональный императив Эго-идеала, который был сформирован любящей заботой в прошлом и продолжающий расти благодаря любви в настоящем. Любовь начинается с ограниченного, эгоцентричного понимания, которое открывает путь к признанию разницы между двумя отдельными, но связанными между собой людьми. В результате этого долгого творческого процесса возникают эмоциональные состояния самости (характерологические установки действий), среди которых оптимизм, сдержанность, ответственность, скромность и терпение. Одна из максим Ларошфуко о любви звучит так: «До тех пор, пока мы любим, мы умеем прощать». Сила этих установок распространяется далее границ двух любящих людей, поскольку их эмоциональность затрагивает детей, семью и часто более широкое сообщество.

Один из моих женатых анализандов как-то сказал: «Жениться – это все равно что вступить в схватку со смертью… потерей… и признать все, что мне дорого и знать, что я должен трудиться для сохранения этого». Несколько лет спустя, когда должен был родиться его первенец, он сказал мне: «Мы разглядывали наши свадебные фотографии, … и у нас обоих возникли такие же мысли, как когда мы смотрели свадебные фотографии родителей. Я хочу, чтобы мои дети узнали бабушек и дедушек прежде, чем их не станет… я чувствую, что должен передать все следующему поколению».

Поскольку любовные отношения могут бесчисленным количеством способов вызывать боль и разочарование, существует постоянная опасность их разрыва из-за возникающей в ответ ненависти и несвязных действий. Аффективные нравственные установки удерживают нас от опрометчивых поступков, хотя наше понимание о масштабах их влияния может быть очень слабым. Эти нравственные установки задают некие границы, внутри которой двое любящих находятся под защитой. Оберегающие границы в психотерапии происходят из этих нравственных аспектов любви, особенно в случае долговременной терапии, которая дает возможность выйти за рамки переноса.

Как деятельное начало Эго-идеала, любовь к себе и растущее самоуважение являются наградой за следование нравственным принципам, а также за удовольствие от включения себя в мир любимого человека и более широкий мир. Я не вижу особой разницы между мужчинами и женщинами в этих принципах, особенно потому, что они развиваются в любовных отношениях намного позже, к тому моменту, как привязанность и чувственность уже сходным образом усвоена полами. Весьма примечательно, что разрыв с традицией оставшихся в прошлом устроенных браков не препятствует развитию культуры, хотя сам этот переход должен стать предметом совместного изучения культурологов и психологов.

РЕЗЮМЕ

Каждый из миров переживаний в любви – привязанность, чувственность, понимание, нравственные принципы – содержит многочисленные оттенки эмоций, нашего сжатого, инстинктивного понимания прошлого человека, его настоящего и будущих возможностей. Каждый из миров воздействует на другой, перетекает в другой, формирует его и сливается один с другим как во сне, когда мы пребываем в невыразимом состоянии, которое мы называем любовью. Несмотря на свою изначальную разность, чем дольше мужчина и женщина находятся в любовном союзе, тем больше они напоминают одно из безутешных платоновских созданий, наконец-то воссоединившихся.

Перевод с английского Константина Немировского и Ирины Знаешевой

 

[1] Итало Кальвино «Под солнцем ягуара», СПБ.: Симпозиум, 2000. Пер. В. Полева.

Литература: 
  1. Bak, R. (1973). Being in love and object loss. International Journal of Psychoanalysis., 54:1-7.
  2. Bergmann, M.S. (1987). The Anatomy of Loving. New York: Columbia University Press.
  3. Calvino, I. (1988). Under the Jaguar Sun. New York: Harcourt Brace Jovanovic.
  4. Chekhov, A. (1971). Three Years. In Anton Chekhov: Seven Short Novels. New York: W.W. Norton.
  5. Gay, P. (1984). The Bourgeois Experience: Victoria to Freud. New York: Oxford University Press.
  6. Freud, A. (1966). The Ego and the Mechanisms of Defense. New York: International University Press.
  7. Freud, S. (1905). Three essays on sexuality. Standard Edition 7:130-243.
  8. Freud, S. (1912). One the universal tendency to debasement in the sphere of love. Standard Edition 11:177-190.
  9. Freud, S. (1931). Female sexuality. Standard Edition 21:225-243.
  10. King, L. (2004). TV Broadcast of “Larry King Live.” Earlier Interview With Nancy Reagan, rebroadcast at time of death of President Reagan .
  11. Micheels, L.J. (1988). Discussion of The Shadow of the Holocaust by S. Roth at December meeting of the American Psychoanalytic Association, New York.
  12. Micheels, L.J. (1989). Doctor 117641. New Haven: Yale University Press.
  13. Nussbaum, M.C. (2001). Upheavals of Thought: The Intelligence of Emotions. Cambridge, United Kingdom: Cambridge University Press.
  14. Roth, S. (1988). A woman’s homosexual transference with a male Analyst. Psychoanalytic Quarterly., 57:28-54.