Вопрос о том, что в семье является нормой, а что - признаком патологии, представляет собой один из актуальных вопросов современной психологической науки о семье. В связи с этим проблема постановки семейного диагноза как никогда раньше приобретает особую значимость. Приступая к решению поставленной задачи, следует, однако, учитывать, что взаимоотношения брачных партнеров представляют собой нечто большее, чем сумма участвующих в них отдельных личностей. Прежде всего, внимание обращается не столько на автономное функционирование и патологические особенности отдельно взятой личности, сколько на динамику межличностных взаимоотношений партнеров.

В рамках психодинамического подхода к анализу специфических динамических взаимосвязей индивидуального и межличностного поведения партнеров была разработана концепция, сущность которой заключается в признании существования и влияния интрапсихических индивидуальных функциональных паттернов партнеров на их текущие взаимоотношения [2]. Межличностное пространство партнеров рассматривается как трансперсональное поле текущих взаимодействий, в котором тесно переплетены как осознанные, так и неосознаваемые аспекты взаимоотношений. Среди наиболее значимых характеристик данного поля можно выделить следующие параметры: уникальная идентичность супружеской пары, которая представляет собой элементы объединенной личностной психической идентичности каждого из партнеров и реализует себя посредством взаимосогласованного или комплементарного ролевого поведения; фактор стабильности отношений и поведения партнеров, отражающий способность поддерживать непрерывность и целостность идентичности в условиях меняющихся жизненных обстоятельств. Понятие «комплементарность» относится к специфическим паттернам реципроктности в ролевых отношениях, которые способствуют удовлетворению как осознанных потребностей, так и потребностей, не находящихся в сфере осознания [2]. Таким образом, исследование разнообразных контекстов межличностного взаимодействия супругов с учетом неосознаваемого аспекта коммуникации позволяет обозначить как патологические механизмы, вызывающие декомпенсацию процессов поддержания стабильности индивида и супружеской пары в целом, так и предоставляет возможность определения потенциала развития семейных ролевых взаимоотношений партнеров.

С целью исследования характера воздействия бессознательных интернализованных паттернов объектных отношений на актуальные взаимоотношения партнеров в рамках проведенного нами исследования была использована процедура «Совместный Тест Роршаха», предложенная Ю.Вилли [6]. Данная процедура представляет собой группу методических приемов, нацеленных, как на анализ продукта взаимодействия (выявление интрапсихического содержания), так и на исследование динамики межличностного взаимодействия в супружеской паре. Процедура тестирования и обработка протоколов проводились в два этапа. Первый этап обработки полученного в ходе индивидуального тестирования материала осуществлялся в соответствии с традиционной интерпретативной схемой, включающей в себя качественной анализ таких индивидуально-личностных аспектов интрапсихического функционирования, как: тип объектных отношений, доминирующие потребности, проработка конфликта амбивалентности, характер проработки эдипальной проблематики, идентификационные процессы, степень стабильности идентичности, уровень дифференциации (E.Bohm, 1969; R.Schafer, 1971). Задачей второго этапа исследования выступал анализ межличностного взаимодействия, разворачивающегося между партнерами в ходе поиска совместной версии ответа на предложенные таблицы с учетом неосознаваемого аспекта коммуникации.

Основной единицей бессознательной коммуникации является закодированное послание, представляющее собой специфическую форму экспрессии, содержащую замещенное или символическое значение. Обмениваясь высказываниями, представляющими собой попытку передачи «объективного содержания» воспринятого ранее визуального материала, партнеры, не осознавая того, фиксируют и бессознательные аспекты посланий. Бессознательные коммуникации, при этом, проявляют себя как на поведенческом уровне, так и на уровне ассоциаций, связанных с неосознаваемой стороной стимула, представленного в форме содержательного ответа. В свою очередь, каждая последующая интеракция, являющаяся ответом и состоящая из прямого и скрытого посланий, определяется природой предъявленного стимула и актуальным состоянием воспринимающего. Таким образом, между партнерами возникают уникальные, своеобразные циклы бессознательных интеракций, характеризующих динамику, стиль и особенности взаимодействий в каждой конкретной супружеской паре, а так же, отражающих в замаскированной форме бессознательные фантазии, желания и потребности каждого из партнеров. Специфика совместной процедуры исследования предполагает анализ двойственной природы ситуаций, воспринимаемых партнерами как «угрожающие» или «тревожные». Речь идет об интрапсихических и интерперсональных защитных механизмах, активизация которых осуществляется в индивидуальной и групповой ситуациях эксперимента соответственно. В ходе процедуры индивидуального тестирования использование защитных механизмов интрапсихической природы связано, как правило, с наличием каких-либо комплексов у одного из партнеров. В свою очередь, провоцирующая тревожный аффект ситуация группового обследования, в котором принимают участие одновременно оба партнера, является результатом взаимодействия следующих двух факторов: природы внешнего стимула (явного и скрытого содержания варианта интерпретации чернильного пятна), который предъявляется одним из партнеров, и способа его интерпретации, связанного с бессознательными процессами другого партнера. В зависимости от уровня зрелости Эго и соответствующей модальности функционирования психического аппарата, вызывающий тревогу материал может быть модифицирован под воздействием вытеснения (защитных механизмов), и проявлять себя в замаскированной символической форме в виде различных содержаний, аффектов, мыслей, фантазий и поведения. Присутствие вытесненного материала в бессознательной коммуникации является результатом своеобразного компромисса между стремлением бессознательного к выражению, с одной стороны, и потребностью его скрыть, замаскировать, то есть потребностью в защите от него, с другой стороны. Вытесненный изначально материал остается бессознательным, однако в замаскированной форме посредством механизма символизации отчасти получает доступ к осознаваемой экспрессии и уже в символической форме помещается в осознаваемый вербальный контекст. Анализ динамики бессознательных коммуникаций, осуществляемых партнерами при поиске совместного варианта ответа, предполагает поиск и декодирование первичных стимулов (явное содержание ответов партнеров в ходе индивидуального этапа обследования), а также - исследование контекста, детерминирующего определенную символическую форму ответа и значение послания (скрытое/латентное содержание ответа). Центральным процессом декодирования является преимущественный акцент на сравнительно-сопоставительный анализ ответов, полученных в процедуре индивидуального и группового обследования партнеров.

На примере одной из принимавших в исследовании супружеских пар проиллюстрируем схему анализа и интерпретации полученных данных.

Будучи ребенком от повторного брака матери, супруга (в дальнейшем - М.), вспоминая отношения в собственной семье, отмечает, что в детстве и юности практически всегда испытывала трудности во взаимоотношениях с обоими родителями. «Как ей казалось раньше и в чем она почти уверенна сейчас», мать практически никогда не интересовалась успехами и проблемами младшей дочери, тогда как все ее внимание доставалось старшей сестре, которая «осталась без отца». Как отметила М., в последнее время они с матерью достаточно редко видятся и общаются. Отец, как она замечает, был «не самым хорошим примеров для подражания». Со слов М., ей всегда хотелось «вырваться» из дома. Поэтому после поступления в училище, она переехала в другой город и начала «свою самостоятельную жизнь».

Знакомство М. с будущим супругом совпало с ее приходом на новое место работы. Оказавшись коллегами, они много времени проводили вместе. Как отмечает партнер (в дальнейшем - В.), «она сразу меня заприметила и взяла в оборот». Знакомство длилось около восьми месяцев, после чего они решили пожениться. Со слов В.: «Мне уже хотелось создать семью. Чувствовал, что нужна опора. В то время, когда познакомился с М., уже имел проблемы со спиртным, а когда она появилась, мне показалось, что у меня появляется новый интерес в жизни. Она была всегда рядом». В. тепло отзывается о матери, особо отмечая такие ее качества, как внимание и забота о близких. Однако считает несправедливым то, что ей приходится много работать и «тянуть на себе практически всю семью», так как отчим и младший брат ничем ей не помогают. Отношения с отчимом натянутые и в целом оцениваются как негативные. Как отмечает В., «когда встретил М., я знал, каким мужем и отцом должен быть».

На момент участия в исследовании стаж супружеской жизни партнеров составил 11 месяцев. Отношения в браке оцениваются как благополучные.

Первый этап обработки материала, полученного в ходе индивидуального тестирования, осуществлялся в соответствии с традиционными интерпретативными схемами, предложенными R.Schafer и E.Bohm [4, 5].

Исследование интрапсихических особенностей функционирования партнеров показало, что для каждого из них характерна модальность функционирования Эго, связанная с отсутствием четко дифференцированного восприятия границ Собственного Я и объекта, проявляющая себя в установлении специфических объектных отношений, доминирующей проблематикой которых является нарциссическая. Ряд авторов указывают на тот факт, что основу экстремальной формы данного типа взаимоотношений составляет «фантазия желания полного воссоединения с либидным объектом» (Jacobson, 1964; Maler, 1975). Объектные отношения при этом остаются центрированными на анаклитической зависимости от присутствия «Другого».

Функционирование объектных отношений «нарциссического» типа характеризуется недостаточно сформированным СуперЭго, так как триангуляция, связанная с Эдиповым комплексом, в данном случае не выполняет роль подлинного психического организатора. У партнера несформированная эдипальная организации, а также недостаточная степень телесной интегрированности, связаны с реактивацией базовой нарциссической фаллической недостаточности, которая проявляет себя в форме тревоги кастрации, характерной для «прегенитального» типа объектных отношений, а также обнаруживает себя в актуализации фаллических акцентуаций компенсаторной природы и преобладании феминных идентификаций. Анализ индивидуального протокола партнерши выявил аналогичную проблематику. Однако несформированность эдипальной организации и последствия фрустрации раннего возраста, связанные с объектной перцепцией материнского объекта, проявляют себя в негативном восприятии собственных феминных характеристик и в форме тревоги, связанной с разнообразными проявлениями сексуальности.

Таким образом, на индивидуальном этапе исследования были выявлены следующие сходные аспекты интрапсихического функционирования партнеров: наличие низкой степени процесса дифференциации и интеграции телесного образа Я; доминирующий тип объектных отношений представлен объектными отношениями нарциссической модальности; эдипальная организация отличается несформированностью и характеризуется преобладанием переживаний, характерных для прегенитальных стадий психосексуального развития.

Задачей второго этапа исследования выступал анализ межличностного взаимодействия, разворачивающегося между партнерами в ходе поиска совместной версии ответа на предложенные таблицы с учетом неосознаваемого аспекта коммуникации. На основании сравнительно-сопоставительного анализа индивидуальных и совместного протоколов обследования партнеров, были сделаны следующие выводы:

1. У партнеров отмечается актуализация архаичных паттернов объектных отношений орального характера. Следует отметить, однако, что у супруга данная тематика является более выраженной по сравнению с аналогичной у партнерши. Не смотря на присутствие как орально-рецептивных, так и орально-агрессивных (орально-садистических) тенденций в индивидуальном протоколе исследования, у партнера преобладающими в количественном выражении все же являются варианты ответов, связанные с активизацией претензий на удовлетворение орально-рецептивных потребностей. При этом в совместном протоколе исследования у партнера наблюдается значительное снижение общего количества ответов оральной тематики, тогда как происходит выравнивание между орально-рецептивными и орально-агрессивными (орально-садистическими) тенденциями. Данный факт позволяет выдвинуть следующие предположение: снижение у партнера в присутствии партнерши количества ответов, содержащих орально-рецептивные тенденции, может быть связано с активизацией претензий со стороны партнерши на удовлетворение аналогичных потребностей. Как следствие в ходе бессознательных коммуникаций партнером осуществляется частичная проекция собственной роли «нуждающегося ребенка» на партнершу. Таким образом, данная форма проекции одновременно гарантирует удовлетворение не только собственных потребностей, но и создает иллюзию удовлетворения аналогичных потребностей партнерши. Так, не смотря на тот факт, что в индивидуальном и совместном протоколах партнерши не содержится значительных отличий в количественном выражении ответов, демонстрирующих присутствующие бессознательные орально-рецептивные и орально-агрессивные тенденции, однако все же в совместном протоколе исследования отмечается увеличение количества ответов орально-рецептивного характера. Присутствие же садистических аспектов оральных отношений в протоколах партнеров может рассматриваться и как естественный аспект либидного развития, и, в тоже время, как реактивация и одновременная разрядка агрессивных тенденций, имеющих реактивное происхождение в результате травмирующего и\или фрустрирующего опыта прошлого. Психологическая составляющая оральной стадии психосексуального развития представлена идентификационными механизмами, которые характеризуют бессознательные фантазии архаичного порядка, направленные на воссоединение с первичным объектом (матерью). При этом оральные фантазии представляют собой символический способ осмысления на бессознательном уровне идеи воссоединения. Таким образом, оральные объектные отношения партнеров характеризуются размытостью границ вследствие специфической незрелости Эго по причине доминирования бессознательных фантазий воссоединения с первичным объектом путем его символического «поглощения» - инкорпорирования, в ходе которого Эго приобретает существенные характеристики, свойства и качества объекта.
2. Как уже было сказано, модальность функционирования Эго, связанная с отсутствием четко дифференцированного восприятия границ Собственного Я и объекта, проявляет себя в установлении специфических объектных отношений, доминирующей проблематикой которых является нарциссическая. Следует заметить, что у партнера в ходе совместного поиска версии, не смотря на значительное количество ответов, связанных с нарушением процесса отделения-индивидуации и представленных в индивидуальном протоколе, данная проблематика остается не заявленной. Таким образом, в супружеской паре в ходе взаимодействий у партнера происходит своеобразная компенсация нарушения процессов отделения-индивидуации, которая связанна с проявлением экстремальной формы взаимоотношений в контексте бессознательных фантазий оральной природы, представляющих собой символическое «воссоединение» с объектом партнерши.
3. «Нарциссическая переоценка» объекта партнерши находит свое выражение в актуализации у партнера потребностей доминирования, чувстве власти, что проявляет себя в бессознательных фантазиях, имеющих анальную природу. Данные устремления к объекту партнерши изначально амбивалентно ориентированы, что объясняет присутствие как анально-агрессивных, так и анально-пассивных тенденций. Следует отметить, что происхождение и природа анально-агрессивных тенденций может быть обусловлена как наличием опыта фрустрации, так и природой уже отмеченных ранее оральных деструктивных фантазий, нацеленных на инкорпорирование и поглощение. Уменьшение количества ответов, содержащих анально-агрессивные тенденции у партнера в ходе совместного поиска версии, может рассматриваться как следствие архаического проявления чувства нежности по отношению к объекту, которое, в свою очередь, свидетельствует о стремлении сохранить объект, содержащий проецируемые аспекты Собственного Я, в целостности. Таким образом, речь вновь идет о попытке партнера восстановить нарциссическое равновесие путем реинтроекции. В то же время, рассматривая связь анального эротизма с феноменом бисексуальности, нельзя не отметить, что в индивидуальном протоколе партнера доминируют ответы, указывающие на его активную, маскулинную позицию, тогда как в совместном протоколе имеет проявление и пассивная, феминная позиция. Данный факт может рассматриваться как следствие функционирования отмеченного ранее механизма оральной идентификации, в ходе которого Эго приобретает существенные характеристики, свойства и качества объекта, то есть феминные. Интересен тот факт, что, не заявляемая партнершей в ходе индивидуального обследования анальная проблематика, в процессе поиска общей версии характеризуется появлением ответов, содержащих анально-пассивные устремления. Таким образом, и в бессознательных фантазиях партнерши объект партнера приобретает аналогичную ценность и значимость. При этом партнеры по причине доминирования архаичных объектных отношений воспринимаются друг другом как амбивалентно любимые объекты: они реинтроицируются, удерживаются как продолжение Собственного Я, и, в тоже время, ущемляются в связи с сильными анально-садистическими склонностями (подавление, стремление контролировать, доминировать).
4. Наличие у супругов сходной проблематики в сфере сексуальной идентичности определяет характер их взаимодействий при поиске совместной версии: так в присутствии партнерши у партнера происходит активизация защитных механизмов, вытесняющих ассоциации с феминными образами, а также отмечается значительное уменьшение количества ответов, связанных с актуализацией фантазий, содержащих фаллические элементы. В свою очередь, партнерша, акцентируясь на фаллических деталях образов, заявляет активную, доминирующую позицию и в ситуации тестирования создает видимость решения собственного идентификационного конфликта (негативное восприятие феминных элементов и собственной женской роли). Супруг концентрируется на проблематике «доминирования-подчинения» по причине схожего конфликта в сфере сексуальной идентичности (преобладание феминных идентификаций в индивидуальном протоколе), однако его собственная «фаллическая» слабость и активная «фаллическая» позиция партнерши не позволяют ему претендовать на доминирующую роль. Партнер, таким образом, сохраняет пассивную позицию, не смотря на стремление доминировать, демонстрируемое им в ходе совместного выполнения задания. Проективная идентификация в данном случае выступает как основополагающий механизм, регулирующий динамику отношений партнеров в паре: идеализируя проецируемую на партнершу «фаллическую» часть Собственного Я, партнер, одновременно идентифицируясь с ней, восстанавливает свой нарциссический баланс. Партнерша, отождествляясь с проецируемой на нее и идеализируемой «фаллической» частью партнера и одновременно проецируя на партнера не принимаемую в себе слабую, пассивную (связанную с феминностью) часть Собственного Я, при этом так же получает подтверждение своей «вирильности».

Таким образом, анализ динамики бессознательных тенденций партнеров в процессе выполнения процедуры «Совместный Тест Роршаха» позволяет сделать следующие выводы:

• В ходе совместного поиска общей версии у супругов отмечается актуализация прегенитального уровня организации либидо.
• Доминирование прегенитального уровня организации либидо характеризуется соответствующей модальностью функционирования Эго, связанной с отсутствием четко дифференцированного восприятия границ Собственного Я и объекта. В связи с отсутствием четко дифференцированного восприятия партнерами друг друга, в контексте объектных отношений нарциссической модальности, механизм проективной идентификации выступает как основополагающий механизм, регулирующий динамику отношений партнеров в паре.
• У партнеров отмечается компенсация нарушения процессов отделения-индивидуации, проявляющая себя в установлении специфической формы взаимоотношений в контексте бессознательных фантазий, представляющих собой взаимное символическое «воссоединение» в контекстах проблематик, соответствующих определенным стадиям психосексуального развития.

Таким образом, психоаналитическая парадигма предоставляет возможность концептуального объяснения механизмов взаимодействия интрапсихических и интерпсихических аспектов в супружеских отношениях. Процедура «Совместный Тест Роршаха», разработанная Ю.Вилли (Willi, 1969) позволяет исследовать неосознаваемые аспекты коммуникаций супругов, а также проследить закономерности и механизмы изменений бессознательных паттернов каждого из супругов и их межличностных отношений в целом.